Рэм и Артур почувствовали, что какая-то сила, кружа их, отбрасывает от Тома и шара. Все трое молча и одновременно схватились за руки, чтобы их не разметало в разные стороны. Что-то неведомое несло шар и троих людей. Вскоре порывы ветра и бешеное вращение тьмы стали просто ужасающими по своей силе. Трое из Группы Риска с трудом удерживали друг друга, а невидимая мощная стихия не утихала и старалась разбросать их. Казалось, кто-то задался целью разлучить тех, кого вёл за собой шипастый шар.
- Только не разжимайте рук! – крикнул Том, но его голос отсутствовал, поглощённый странной атмосферой вокруг.
Группа Риска не знала, сколько это продолжалось: минуту или вечность. Время здесь не ощущалось. Из последних сил, стараясь не разжать рук, они держались вместе наперекор неведомой силе. Они понимали, как важно на этом этапе не потерять друг друга. А затем шар внезапно исчез, и, казалось, всё кануло в небытие.
Первым в сознание пришёл Рэм. Ещё не открыв глаза, он попробовал пошевелиться и ощутил нечеловеческую боль в каждой мышце. Приоткрыв отяжелевшие веки, врач увидел сквозь бордовый туман в глазах скалу и большие камни. Всё вокруг выглядело тускло-серым, бесцветным. Немного полежав и окончательно придя в себя, Рэм приподнялся. Оглядевшись вокруг, он понял, что находится в огромной пещере, но насколько она велика, зэрграверянин не мог определить. Видимость была ограничена небольшой остроконечной скалой, около которой он лежал, и валунами, разбросанными вокруг.
Справа от Рэма неподалёку находился Артур, а слева чуть дальше – Том. Оба были бледны и неподвижны, и казались безжизненными.
Достав из своего походного пояса с медикаментами одну из ампул, Рэм отбил её конец и выпил содержимое. Прошла минута, но легче не стало. Рэм по-прежнему чувствовал себя плохо.
- Ничего не понимаю…Что происходит? – пробормотал врач, с трудом сев.
Рэм недоумевал, почему сильный препарат не вернул его в нормальное состояние. Даже боль никуда не исчезла. Ран не было, но казалось, что его долго и сильно избивали.
Решив, что Артур и Том что-то долго не приходят в себя, Рэм занялся ими. Превозмогая боль и собственное далеко неудовлетворительное состояние, он добрался до своих коллег. Через несколько минут очнулся Артур, а затем и Том. Посмотрев друг на друга, они увидели, что все в синяках и ушибах. Одежда была потрёпанной и местами немного порвана, но оружие и походные сумки они не растеряли. Одним словом, люди из ЦМБ выглядели не важно, и почти беспомощно.
- Рэм, почему нам так плохо? – со стоном спросил Том. – Меня словно через мясорубку пропустили.
- Согласен, ощущения именно такие, - поддержал его Артур, даже в положении сидя испытывая сильное головокружение, а о том, чтобы подняться на ноги, пока даже нечего было и думать. – Вроде бы, не сражались ни с кем, а уже как будто в числе побеждённых.
Врач по-прежнему находился в растерянности:
- Не знаю, что происходит, но только медикаменты почему-то не действуют. Я принял дозу, которой хватило бы с лихвой, но мне не стало легче. Да и вам я дал сверх нормы, а улучшений не наблюдаю.
Рэм посмотрел на часы. Он не просто бездумно глотал лекарства и давал своим коллегам, а делал это с необходимыми интервалами. Чтобы взять под контроль текущее состояние команды, этого вполне должно было хватить. Но организм каждого не проявил ни малейшей реакции. Врач не видел смысла и дальше что-то предпринимать. Оставалось надеяться только на отдых и естественное восстановление сил без помощи медицины. Радовало только одно: ни у кого не обнаружилось травм, угрожающих жизни.
Том обессиленно отхлебнул из фляги воды. Он чувствовал, что нет сил даже говорить.
- Хотелось бы знать, где мы и куда подевался этот проклятый шар, - произнёс Артур, пытаясь встать, что ему удалось не сразу.
- Если Стелла, Тибо, Нейман и Изабелла прошли через подобное, то вряд ли они отделались легче, чем мы, - Рэм не без опасений подумал, как такое перемещение могли перенести девушки, если мужчины едва живы остались. – При такой трёпке могли уцелеть лишь Стелла и Нейман. У Тибо тоже есть шансы на это: всё-таки собаки достаточно живучи. Но вот Изабелла могла спастись только чудом.