Город замер и помрачнел. По его гулким безлюдным улицам молча проходили колонны эсэсовцев и разрозненные, разношерстные отряды спешно укомплектованного фольксштурма. К юго-восточным, южным и юго-западным окраинам шли танки, штурмовые орудия и артиллерия. Городские предместья были превращены в укрепленные пункты, шоссе и все танкопроходимые места заминированы, улочки и переулки завалены баррикадами.
Немецкое командование и гражданские власти, возглавляемые гауляйтером Австрии и Вены Бальдуром фон Ширахом, начали готовить город к длительной обороне еще в те дни, когда в Будапеште Красная Армия добивала остатки войск Пфеффер-Вильденбруха. Саперные части и согнанное отовсюду население копали противотанковые рвы и строили дзоты на берегах Лайты и Рабы, на окраинах Швехата, Унтер-Лаа, Обер-Лаа, Мёдлинга и Лизинга даже тогда, когда эсэсовские танковые дивизии, казалось, успешно рвались к Дунаю вдоль канала Шарвиз.
... Начальник обороны Вены, командующий 6-й немецкой танковой армии СС генерал-полковник войск СС Зепп Дитрих с утра объезжал оборонительные сооружения в южной и юго-восточной частях города. Бетон и железобетон. Узлы сопротивления и надежные огневые точки. По башню зарытые в землю танки. Рвы и эскарпы. Противотанковые ежи и минные ноля. Каждое здание в Вене русским придется брать штурмом.
Но почему-то именно сейчас вспоминалась Дитриху судьба Будапешта и начальника его обороны. Именно сейчас вспоминалось ему, что советские войска в семидесяти километрах от Берлина.
Из штаба 6-й танковой дивизии, еще не оправившейся после балатонской мясорубки, Дитрих поехал в штаб 2-й танковой дивизии СС «Райх», оттуда — в штабы танковых дивизий «Тотенкопф», «Гитлерюгенд» и «Гогеншауфен». Зная крутой нрав командующего, его властолюбие и известную в прошлом (а может быть, и в настоящем) близость к Гитлеру, Дитриха встречали по возможности торжественней, уверяли в готовности умереть за фюрера и фатерлянд. Но по тупым, усталым лицам солдат он видел, что у этих людей нет особого желания умирать, что все, кто был еще способен думать, были больше обеспокоены сейчас судьбой Берлина, чем судьбой Вены, а кое-кто, таких, видимо, тоже было немало, готов при первой же встрече с русскими швырнуть автомат и поднять руки.
Он уехал суровый и озабоченный. Машина вошла в Вену по Фаворитенштрассе, прямой, как линейка. Темнело, когда свернули на Виднер-Гюртель. Миновали площадь перед Южным вокзалом. Справа, за еще голыми деревьями Швейцер-гартена, смутно угадывались мощные строения Арсенала. Улицы были пустынны. Несколько расхлябанных солдат, шедших навстречу по тротуару, даже не обратили внимания на машину с генералом, эскортируемую двумя бронетранспортерами.
Начальник штаба ждал Дитриха, чтобы доложить обстановку на восемнадцать ноль-ноль четвертого апреля. Русские заняли Баден, Пурбах, Брайтенбрунн, Маннерсдорф, Гимберг, Зоммерайн...
Карандаш начальника штаба, чуть дрожа, отмечал все эти названия на оперативной карте, и Дитрих прикидывал в уме: «Пятнадцать километров от Вены... Одиннадцать... Девять... »
— Войска Второго Украинского фронта, — сказал в конце доклада начальник штаба, — сегодня заняли Братиславу и продолжают движение по левому берегу Дуная к Вене.
2
Противнику удалось оторваться от преследовавших его советских частей и в первой половине ночи уйти за укрепления внешней оборонительной полосы австрийской столицы. Головная походная застава — рота автоматчиков на бронетранспортерах, высланная подполковником Кравчуком на дорогу Гимберг — Ланцендорф — Леопольдсдорф, нигде немцев не обнаружила и была обстреляна из пулеметов и автоматов только на подступах к Обер-Лаа. Противник открыл огонь и со стороны Унтер-Лаа — справа, и со стороны Ротнойзидля — слева. Командир роты, сам бывший разведчик, человек находчивый и отчаянный, проехался на одном бронетранспортере вдоль предполагаемого переднего края немцев, пострелял из своих пулеметов, засек многие вражеские огневые точки, нанес их на карту и с этой картой послал к Кравчуку одного из командиров взводов.
Спустя час бригада была поднята по тревоге и погрузилась на автомашины. Одновременно с ней были подняты артдив, танковый полк Рудакова и дивизион гвардейских минометов.
Генерал Гурьянов, в четвертом часу утра приехавший на командный пункт Кравчука, пояснил свою мысль комбригу очень коротко:
— Обер-Лаа лучше брать сегодня ночью или рано утром. И с ходу, пока немец не очухался. Артдив и дивизион РС обработают передний край противника, и вперед! На всю подготовку — час!