— Русские могут начать штурм в любую минуту!
— И что же? — усмехнулся на другом конце провода Геббельс.— Вы их боитесь, группенфюрер?
— Исходя из обстановки, бои примут затяжной характер. Будапешт подвергнется сильным разрушениям...
— Вас беспокоит только это? — голос Геббельса мгновенно похолодел и стал жестким.— Прошу запомнить, группенфюрер: одна Вена для нас дороже десятка Будапештов! Вы обязаны оборонять даже развалины Будапешта! Для нас важна линия Дуная, и ваш долг — удерживать ее, если даже от Будапешта ничего не останется!
17
Морозило. В лунном свете снег на крышах окраинных домиков Буды казался искристо-синим. Кое-где в окнах поблескивали уцелевшие стекла.
Передний край молчал. Только изредка взмывали над ничьей землей осветительные ракеты, да где-то справа, видно, у развилки дорог, короткими, в пять-шесть патронов, очередями постреливал станковый пулемет.
Талащенко присел в окопе на корточки, потер ладонью замерзшее ухо, развернул карту:
— Посвети-ка!
Бельский тоже присел и включил фонарик, прикрыв его полой полушубка.
— Ну, точно! — вглядевшись в карту, сказал командир батальона.— Будаерш — справа, Келенфельд — слева. А вот развилка. Значит, пойдут здесь.
В тылу роты опять заговорила мощная звуковещательная станция (спецмашина пришла еще в сумерках). Чужой металлический голос внятно и медленно читал что-то на венгерском языке...
— Я сейчас все-таки уточню.— Бельский выключил фонарик.— Будут еще раз передавать по-немецки, и я уточню.
Оба выпрямились, повернулись на звеневший над передовой, многократно усиленный человеческий голос.
— Молчат немцы,— зло усмехнулся Талащенко.— Слушают.
— Будет ли толк?
Голос затих, и после короткой паузы другой голос заговорил по-немецки. Бельский слушал, не двигаясь.
— Точно,— сказал он, когда передача закончилась.— Толбухин и Малиновский предъявили немцам ультиматум — сдаться и сложить оружие. Ультиматум вручат наши парламентеры. Завтра утром.
В третьем часу ночи комбата разбудил начальник связи.
— Шифровка, товарищ гвардии майор!
— Давай,— зевнул Талащенко.
Снаружи по-прежнему постреливали, и по-прежнему на всю мощь работала звуковещательная установка.
Шифровка, переданная от имени командира бригады Кравчуком, предписывала Талащенко ровно в одиннадцать ноль-ноль прекратить на участке батальона всякий огонь.
«Господину генералу, командующему немецко-венгерскими войсками, окруженными в районе Будапешта, командирам, генералам и офицерам немецких дивизий: 13-й тд, мд СС «Фельдхеррнхалле», 271-й пд, 8-й и 22-й кд, 239-й бригады штурмовых орудий.
Командирам, генералам и офицерам венгерских дивизий: 1-й тд, 10-й, 12-й, 20-й пд, 1-го охранного полка, 3-го полицейского полка, 206-го запасного полка.
Командирам всех окруженных в районе Будапешта немецких и венгерских частей.
25 декабря войска 3-го Украинского фронта, выйдя к реке Дунай и заняв город Эстергом, соединились с действующими в этом районе на другом берегу Дуная войсками 2-го Украинского фронта и завершили полное окружение немецких и венгерских войск, находящихся в районе Будапешта.
Одновременно части Красной Армии, громя разбитые немецкие войска, успешно развивают свое наступление в Чехословакии и, преодолев Вэртэшхэдыпэгские горы, завершают полное очищение от немецких войск всей Венгрии.
В Прибалтике доколачивается окруженная группа немецких армий генерала Шернера.
На западе германское наступление, широко разрекламированное гитлеровцами, выдыхается и ничего в ходе войны изменить не может.
Действительной помощи вам ждать неоткуда. Положение накопившихся под Вашим командованием в районе Будапешта остатков разгромленных в Венгрии немецких войск и еще не сложивших оружия венгерских частей безнадежно. Все пути отхода для вас отрезаны. Наше многократное превосходство в численности и вооружении очевидно.
Вы, как командующий, и все офицеры окруженных войск отлично понимаете, что дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла и поведет только к истреблению Ваших войск, к многочисленным жертвам среди мирного населения и разрушению столицы Венгрии — Будапешта.
Во избежание ненужного кровопролития, а также в целях сохранения Будапешта, его исторических ценностей, памятников культуры и искусства, населения от гибели предлагаем вам принять следующие условия капитуляции: