Вдруг послышался щелчок, за тем еще один и нам все-таки открыли.
Не бритый, почему-то мокрый и сонный Измайлов еле стоял на ногах и чуть не грохнулся на холодный бетон, как только потерял точку опоры. Хорошо папа среагировал молниеносно и успел подхватить Александра.
- Кажись, заболел твой тренер, - выдал родитель, вталкивая мужчину в квартиру. – От него жаром пышет, хоть булочки пеки.
Я ко лбу ладонью прикоснулась и тут же одернула ее.
- Нужно скорую вызвать, - Александр действительно горел.
- Сначала определим больного в кровать. Имеется у него таковая?
- Там, в комнате, диван, - указала направление рукой.
- Команду понял, приступаю к выполнению.
Папа, кажется, сам вспотел, пока тащил гору мышц по холостяцким апартаментам.
Возле разложенного дивана стоял табурет, на котором, рядом со стаканом воды, лежали пачка болеутоляющего и жаропонижающего. И где в этой квартире градусник, спрашивается?
Градусник я все же нашла, перерыв добрую половину квартиры. Тот почему-то валялся за пустым цветочным горшком, на подоконнике, на кухне. Папа за это время успел вызвать дядь Тошу, нашего семейного врача.
39,9 показала стекляшка с ртутью меньше чем за минуту. Дело дрянь.
Часть 5
Александр
После ухода пигалицы, бродил по дому, не зная в какой угол себя приткнуть. Мне было паршиво. Да что там, мне было просто хреново.
От того, что она совершенно не заботится о своей безопасности. От того, что я виноват в том, что она не смогла дать отпор нападавшим. Значит, плохо объяснял, не так показывал приемы, не смог научить самому простому. Элементарному, в конце концов. И правильно, что работы лишился!
Господи, а если с ней реально что-то случилось бы? Вот где были мозги у этой малолетней идиотки? Хорошо, что только испугом отделалась. Мобильник – уже мелочи.
Удалил кулаком о стену и чертыхнулся.
Ишь, какая заботливая, ссадины обработала. Еще и командовать, и дерзить повадилась. Видимо ее совсем не учили, что старших нужно уважать. Хотя, она и слова такого наверняка не знает.
Когда заканчивала, еще и подула мне на костяшки, как в детстве маленьким малышам на ранки дуют.
От этого воспоминания стало еще хреновее. В тот момент у меня чуть крыша не усвистела в дальние дали. Пальчиками своими теплыми касалась моих рук, нежно так, практически не весомо. Осторожно, чтобы боли не причинить.
Я и не заметил бы, даже если меня бы на куски резали. Взглядом к девчонке прикипел, и оторваться не мог. Вот она, рядом, совсем близко.
Дыхание ее слышу, спокойное, ровное. Как реснички дрожат, вижу, замечая цвет ее карамельных глаз. Носик, маленький, аккуратный. Губы припухшие, но лишь от того, что она их искусала. Волосы – чистый шоколад, рассыпались по плечам локонами.
Эта девчонка, сама того не ведая, загонит меня в гроб.
На кухне к окну подошел, пачку сигарет в руки взял. Пустая. Смял и кинул обратно на подоконник. Пришлось выйти в магазин, ибо меня не скоро еще отпустит.
Вдохнул воздуха полные легкие и мелкими шагами до круглосуточного дошел. На носу зима практически, а вокруг ни единой снежинки. Плюс десять и солнце полным ходом. Даже ближе к ночи, прохладнее не становится.
Возвращаясь обратно, возле подъезда, заметил местную шпану. Всем лет по шестнадцать-восемнадцать. Некоторых я сразу узнал, в основном ребята хорошие, только по ремню на их задницы не хватает. Чтобы по ночам во дворах не шатались.
Подошел ближе, парни замерли и все как один, поздоровались. Хор, млин, мальчиков-пальчиков.
Осмотрел их физиономии на предмет повреждений. Чистые.
- Ребятки, - достал сигарету, прикурил. – Тут недалеко, сегодня на девчонку напали, - я помолчал с минуту, - телефончик присвоили не честным трудом. Никто ничего не знает, случайно, об этом?
Все как один переглянулись и головами завертели.
- Дядь Саш, мы тут ни при чем, - вперед вышел парень из соседнего дома.
Тимофей, если не ошибаюсь. Пакостит тем, что рисует баллончиками на стенах домов. Очень недурно кстати, рисует. Иногда хулиганит, но… Пацан же.
- Плохо, - тьфу. - Хорошо, в смысле, если ни при чем. Узнаю кто, закопаю там, где увижу.