- Посмотрите на нее! Заботливая какая! Приехала, позаботилась и сразу в постель решила прыгнуть? Что выросла уже? На взрослых дяденек потянуло? Приключений со старичками захотелось?
- Идиот! Не было у нас ничего. Ясно?!
Через несколько секунд входная дверь хлопнула, и я остался один. Позаботиться она обо мне решила… Мать Тереза! Но злость мою как рукой сняло в тот же момент.
Правильно Юля, правильно. Беги, беги подальше от меня. Так будет лучше. Ей в первую очередь.
В комнате раздался звук входящего звонка. И почему мой мобильный оказался под диваном?
- Слушаю, - ответил немного грубо.
- По голосу могу определить, что утро твое удалось.
Я только выдохнул. Удалось. Еще как. Только паршиво теперь еще больше, чем было вчера.
- Привет, Мышонок.
- А Юлька твоя где? Сама сбежала или ты постарался?
- Ушла, - помолчал. – Поругались, - еще помолчал. – И не моя она вовсе.
- Ну и дурак, - констатировала Мышка. – Как себя чувствуешь?
- Плохо. Без нее – плохо, - сознался подруге, хотя сознаваться было не в чем, она и так знает.
- Может…
- Не может, Мышонок. Мне по возрасту и по статусу, в ее сторону даже смотреть не рекомендуется. Как отдыхается? – решил сменить тему.
- Мы сейчас не о моем отдыхе говорим.
- Мышь, давай оставим эту тему. Я уволен, группу передали Пруткову, ее больше не увижу. Сомневаюсь, что она еще захочет меня видеть, после того, что мы друг другу наговорили. На этом точка.
- Думаешь?
- Уверен.
- А я вот не уверена. Так что подними свою задницу, Измайлов, и открой дверь.
Разговор прервался и тут же раздался другой звонок. Дверной. Ничего не понимая, пошел открывать.
- Вот, - Любимова появилась у меня на пороге с огромным пакетом, от которого исходили вкусные запахи. – Здесь еда для тебя. А не то скоро загнешься со своими драгоценными пельменями. Как принимать лекарства, подробно расписано на листке. Все необходимое из препаратов у тебя есть. Благодарить не нужно!
Снова хлопнув дверью, Юля ушла, кажется, на сей раз окончательно. А я почувствовал себя самым идиотским идиотом в мире.
Часть 8
Александр
Несколько дней прошли как в тумане. Последние события все не давали мне покоя.
Совесть меня пожирала кусками. Не имел я права так разговаривать с Любимовой и говорить то, что сказал. Нужно было мягче, осторожнее что ли. Слова подобрать, не терять контроля. Я же прекрасно знал, что она может выдать нечто подобное и все равно повелся на ее реплики. Баран, ей-богу.
Нужно было бы взять телефон в руки и позвонить пигалице – извиниться. Или хотя бы написать ей сообщение с банальными извинениями. Пускай скупыми, сухими, но извинениями.
У меня не хватало на это смелости. Не потому, что девчонка могла послать меня в далекое, отнюдь не романтичное путешествие. Наверняка так бы и сделала, даже не задумываясь. А потому… Потому, что я не хотел сорваться. Не мог себе позволить такой глупости.
Из своих мыслей я не могу ее стереть. Не могу запретить себе забыть о ней. Не могу не думать о ней. И если сделаю хоть маленький, ничего не значащий шаг в сторону поганки… Это все может плохо закончиться.
Сам не знаю, как удержался в то утро. Наверное, только на обуздавшей меня злости и непонимании ситуации и «выехал». Она ведь была совсем близко, рядом, практически у меня в руках. Да что там практически, она и была в моих руках. Нежная, хрупкая, совсем беззащитная. Мой личный ангел и бес в одном флаконе.
Когда девчонка ушла, я на автомате сунул еду в холодильник и, прихватив ту самую рубашку, в которой она спала, улегся в постель. Меня отчаянно одолевал сон, но просто так уснуть я не смог. Рубашка пахла ее духами, я словно чувствовал ее рядом. Со стороны мне казалось, что с головой у меня точно не все в порядке. Да оно так и есть.
Какой мужик в здравом уме будет млеть от запаха, оставленного девушкой на его вещи? А я млел. Костерил себя последними словами и млел. Примчалась какого-то лешего, заботилась обо мне. Не оставила меня одного.
Пилюли? Пил по рецепту, соблюдая все рекомендации. Для чего? Нет, не для того, чтобы поправиться быстрее. Для того чтобы девчонку не расстраивать. Понимал, что не узнает она об этом, а все равно соблюдал режим.