Руки мужчины плавно поднимаются к шее. Проводит пальцами, которые поднимаются еще выше. Замечаю, что он следит за каждым своим движением. И я не смею его останавливать.
Пальцами проводит по взбесившейся венке на шее, по подбородку, по щеке… Так трепетно, нежно, чувственно. Большим пальцем касается губ, минуя больные места, обводя по контуру. Я дышать боюсь. Завороженно обследует каждый контур, словно запоминая каждую черточку.
- Любим… - его снова клинит на моей фамилии. – Любимова, какого черта ты творишь?! – снова шепотом, сквозь зубы, завороженно глядя на меня.
Александр будто отталкивает меня, но отступает сам и, делая три шага назад останавливается. Долго смотрит на меня, вглядывается, присматривается, будто что-то пытается отыскать и… Не находит.
Несколько минут, и он уходит. Просто уходит, без слов, без единого звука.
Часть 12
Александр
Снова и снова просматривал видеозапись. Снова выискивал ошибки в движениях, в точности ударов, в…
Да что там выискивал. Вру сам себе и не краснею. Просто любовался Любимовой. Не мог оторваться, не мог не залипать на этой поганке, не мог остановиться и прекратить это безумство.
Спрашивал у нее об ошибках, а сам сплоховал. Сам поддался эмоциям у нее дома. Не сдержался, не смог противостоять чувствам, которые как ураган накатили, настигли, преодолели все барьеры и снесли все разумные грани к чертям.
Если бы не сбежал, да, именно сбежал, не знаю, как далеко бы все могло зайти. Прикосновения к ее коже, как магнит – невозможно пересилить это желание. В какой-то момент просто заставил себя отступить и уйти.
Я схожу с ума. Нужно что-то с этим делать, но не получается. Меня конкретно заклинило на этой ядовитой девчонке. На ее фамилии, которую мне хочется видоизменить и произносить немного по-другому. На ее чертовских глазах, в которых можно погрязнуть и остаться там навсегда. На ее соблазнительных губах, которые как магнитом притягивают, будто кто заклинание нашептал.
Розовый слон, мать твою, на розовой радуге!
Когда же это безумство прекратится? Когда в моем мозгу наступит прояснение и все придет в норму? Когда я, наконец, смогу свободно вдохнуть, чтобы ни минуты не думать о Юле?
Задаю себе одни и те же вопросы, на которые прекрасно знаю ответы и продолжаю упрямо убеждать себя, что все это ненадолго. Что все это кратковременно, исчезнет так же, как и появилось. Что меня перестанет штормить и клинить на мелкой пигалице. Продолжаю уговаривать себя, что мне не нужно ее присутствие, что не хочу чувствовать ее рядом. Видеть и слышать.
Но это дурацкое всепоглощающее чувство, которое просто сжирает меня изнутри не торопится уходить. Оно вообще не собирается никуда сваливать из моей головы, из моего сердца и остальных органов моего организма.
Теперь я окончательно понял, что чувствовала Мышонок, которая в свое время страдала безответной любовью к Михаилу. Но там другая история. Мышка самостоятельная и независимая. Мышка у нас, кроме того, что замужем за состоятельным человеком, и сама не без копейки денег в кармане. С богатым приданным.
А я… Что я могу дать Любимовой? Ни-че-го. Только себя и абсолютный ноль в придачу. Охренительное сочетание. Лучше не придумаешь.
- Измайлов гораздо лучше вас. Он - настоящий тренер. Мастер! - снова перемотал и пересмотрел этот момент.
Меня все же не покидает чувство, что меня действительно где-то… Обманули. Будто конфетку у младенца отобрали. Не вяжутся слова девчонки с ее поведением. Не состыкуются и не складываются в единый пазл. Головоломка какая-то ей-богу.
Где же я ошибся и просчитался? Что упустил из виду?
А девчонка… Не такая уж она и беззащитная на самом деле, как может показаться. Видимо тогда при нападении, слишком сильно напугалась. От неожиданности не смогла собрать мысли в кучку, поэтому и протупила с защитой.
Так бывает. Одно дело тренировки и совсем другое – фактор неожиданности. Ты думаешь, что все сможешь, что все гораздо проще, чем, кажется на самом деле. И это в подобных ситуациях играет против тебя.
А на Пруткова разозлилась и смогла дать отпор. Только из-за того, что контролировать себя не смогла, повредила себе руку. Говорил же: корпусом нужно работать, а не колотить руками почем зря. И когда она меня слушала? Только издевалась надо мной как ей того хотелось.