Я был, наверное, самым счастливым в этот момент. Идиотская улыбка никак не хотела сходить с моего лица. Я точно знал, что она есть. Мышцы даже болели, но перестать улыбаться я не мог. Смотрел на нее, не отрываясь и, не мог насмотреться. Не мог налюбоваться. Не мог оторвать взгляда.
Что же ты со мной делаешь, Юля?
Аккуратно выбрался из автомобиля и понес маленькую в дом. Как только ступил на порог, меня чуть с ног не сбила половина семейства Любимовых в женском исполнении.
Женщина, очень похожая на мою поганку, беззвучно утирала слезы. Рядом с ней, точнее вокруг нее, сновала Арина – жена Павла. Любимов старший тут же принялся успокаивать своих девчонок, а Павел махнул мне рукой, велев следовать за ним.
Поднявшись на второй этаж, вошел в комнату в сиреневых тонах. Огромная кровать с белоснежным балдахином, на полу большой, пушистый, белый ковер, на стене телевизор. И комод в углу комнаты. Больше здесь ничего не было.
Минималистка.
Уложил девчонку в постель, укрыл одеялом. Убрал упавший на ее лицо локон. Выдохнув, буквально заставил себя выйти и спуститься вниз. Меня уже ждал глава семейства, а Павел поторопился куда-то, лишь коротко кивнув отцу. По всей видимости, его очередь успокаивать женщин этого дома.
- Поговорим?
- Не возражаю, - ответил и направился следом.
Оказались мы в просторном кабинете. Рабочий стол, книжные шкафы, папки на столе, ноутбук и все в стиле рабочего кабинета. При этом не лишено какого-то домашнего уюта. Цветы на окне, прозрачные занавески и прочее. Шикарное сочетание.
- Выпьешь? – спросил, а сам уже откупорил бутылку с алкоголем, достав при этом два коньячных бокала.
Не стал возражать. Было плевать, что обо мне могут подумать. Выпить мне нужно было однозначно. Кажется, только сейчас, осознав, что поганка дома и ей ничего не угрожает, я смог спокойно выдохнуть.
Передо мной поставили бокал, а спустя несколько минут мне были показаны весьма интересные бумажки. Вот они мне и не понравились, так как их содержимое было однозначно не любовным признанием. Скорее наоборот и выглядело это все очень серьезно.
- Это я нашел в ее квартире. Она соизволила позвонить брату в тот вечер, когда ты был у нее. Мы приехали вместе. Она и рассказала о произошедшем, пояснив свое отшельничество тем, что просто не хотела нас волновать. Я вышел в комнату, чтобы позвонить кое-кому и во время разговора, обнаружил на ее столе вот эти, с позволения сказать, письма.
- Удалось что-либо выяснить?
- Пока ничего. Хотел просить Василию этим заняться, но потом передумал. Все-таки человек в свадебном путешествии. Моя агентура ничего конкретного узнать не смогла.
- Что вы от меня хотите?
- Я могу приставить к дочке пять человек. Могу двадцать. Но это ничего не даст, она только взбрыкнет и сделает по-своему. А ты… Ты человек надежный, проверенный.
- И насколько вы уже успели меня проверить?
- Могу начать с года твоего рождения, - Любимов достал из стола папку красного цвета и положил передо мной.
Пролистал. Информация была не полная, конечно, но довольно в большом объеме. Где родился, у какого педиатра лечился, когда учился, как практиковался, с кем занимался и так далее. Нормально так, нечего сказать.
- Дочь у меня взбалмошная, местами не серьезная, иногда легкомысленная. Но она учится, стоит планы на будущее. И я не хочу, чтобы из-за какого-то скота эти планы оборвались и перестали существовать.
- И что вы предлагаете?
- Вот, - он схватил ручку и лист бумаги, что-то черкнул, а потом протянул мне. – Эта сумма в три раза превышает плату, которую получаю профессиональные телохранители.
Я опешил. Он хочет, чтобы я, что? Телохранителем? Бред какой-то. Посмотрел на цифры на листке. Блин! Да это же целое состояние.
Нет, не могу. Находиться рядом с Юлей двадцать четыре часа в сутки? Это выше моих сил.
- Вы не того человека выбрали для этой цели. Я вам помочь ничем не смогу.
- Александр, ты владеешь несколькими видами боевых искусств. В совершенстве. Ты психически здоров, иначе бы тебе не выдали разрешение на ношение оружия. У тебя даже права есть, насколько мне известно. Подрабатывая в свое время подпольными боями, у тебя не было ни единого проигрыша.