- Сядь-ка, - меня усадили в кресло, а Паша присел на корточки возле меня. – Посмотри мне в глаза и скажи, что я ошибаюсь!
Сказать я, конечно, могу, а толку…
- Юля?!
- Нет, не ошибаешься, - реветь я перестала, но слезы все равно катились по щекам.
- Приплыли, блин. А ты точно уверена, что…
- Уверена. Я сейчас как никогда уверена. Он… - всхлип. – Такой…
- Ты о своем бывшем тоже говорила, что он «такой». И чем это закончилось? – я промолчала, прекрасно помня свою месть за того, кого считала любовью всей моей жизни. - Юлька, а может…
- Не может, Паша. Не может, - покачала головой и вытерла ладонями слезы. – Это другое. Чувства совсем другие и… Он другой, - вдохнула глубоко несколько раз, взяв себя в руки. - Ладно, тебя там Фиа ждет. А я сейчас хочу одна побыть.
- Юль…
- Иди, Пашка. И не беспокойся, я Измайлова больше доводить не буду. Обещаю.
Брат только головой покачал. Немного подумав о чем-то своем, все-таки ушел. А я… Осталась одна, лить слезы, громко рыдая на всю квартиру.
….
- Любимова! Ты вообще слушаешь, что тебе говорят? Корпусом нужно работать! Кор-пу-сом!
- Я и работаю корпусом, - буркнула в ответ.
Тиран лысый, а не тренер. Угораздило же меня записаться именно к этому нелюдю. Да еще и влюбиться в этого… В этого… Даже слов приличных нет.
- Любимова, ты невозможный человек, - вдохнул, задержал дыхание, выдохнул. – Еще раз показываю. Вот лично и только для тебя на бис.
О, какая честь. Так бы и стукнула этого человека чем-нибудь тяжелым по его лысой башке. Несколько раз!
Почувствовала, как мужские руки легли мне на плечи. Прикосновение кожи к коже, будто к оголенным проводам. Мурашки тут же пробежались по всему телу, укрывая меня словно покрывалом. Чуть не застонала вслух. И почему я не могу на него нормально реагировать? Чувствую себя какой-то озабоченной.
Я не двигалась, старалась даже не дышать. Момент, когда он настолько близко…
Я обещала брату не трепать Измайлову нервы, не делать гадостей, не прикалываться над ним и обещание свое держу. Но перестать ходить на занятия просто не могу. Хоть так, но рядом с ним.
Ду-ра!
Я не сразу заметила, что руки мужчины так и не двинулись с места, оставаясь на моих плечах. Ладони большие, теплые. Нет, даже горячие. Приятно настолько, что мурашки пробираются под кожу, вибрируя уже во всем организме.
- Александр Константинович, мне нужна ваша помощь, - голос крашеной стервы Светки ворвался в мой личный кайф.
Тренер тут же отдёрнул руки и поспешил к миловидной блондиночке, которую я на дух не переваривала еще с первых занятий. Сразу заметила, как эта курица смотрит на Измайлова. Да еще и каждый раз приходит в таких костюмах, в которых только стриптиз показывать, ибо снимать с себя ей толком ничего не пришлось бы.
Вы только гляньте, воркует вокруг него. Ластится словно кошка, мурлыча что-то своим писклявым голосом. А он головой кивает, поддакивает. Еще и хвалит ее. Меня только ругает всегда. Любимова – это не так. Любимова – это не то. Любимова – это не правильно.
Даже ни разу по имени не назвал. Всех девчонок по имени зовет, даже вон, эту, крашенную белобрысую кикимору. Меня же только по фамилии. Башка лысая, чтоб ему на месте провалится.
От картинки как эта скумбрия сушеная руки тянет к тренеру, у меня в глазах потемнело. Это мой мужик! Мой и точка!
Со злости замахнулась ногой и со всей дури ударила по груше.
- Ай! Черт! – схватилась за ногу и больно приземлилась пятой точкой о твердый пол, не устояв на ноге.
- Что? Что такое? Где больно, девочка? – возле меня тут же оказался обеспокоенный Александр, присвоив себе мою конечность.
Я только шикнула несколько раз, пока с моей лапищи аккуратно сняли кроссовок, за ним носок и внимательно ощупали на предмет перелома.
- Поехали, покатаемся, - тяжело выдохнул тренер и подхватил меня на руки.