- Вот завоняю, как городская свалка, тогда посмотрим, как ты запоешь.
Собрав последние крохи самообладания (все-таки нужно было успокоительного купить или травок каких, для нервной системы), принялся осторожно снимать то, что вчера наворотил. Да, девчонка сама бы точно не справилась.
Когда все было готово, осмотрел рану и строго настрого велел не мочить порез. Рановато еще для таких процедур.
- Как скажешь, мистер нянь, - показала мне язык и стала стягивать с себя топ.
- Кофе сварю. И бульон еще остался, тебе позавтракать нужно, - проглотив вязкую слюну, еле выговорил.
- Уже сбегаешь? Ты же видел женское тело. Что такого есть у меня, чего нет у остальных представительниц моего вида?
Туше, твою мать.
Чего ты там не видел, да, Измайлов? Чего у нее нет такого, что есть у остальных?
Ха-ха! Три раза. Все у нее не такое. И разница лишь в том, что вся она самая желанная и любимая. От кончиков волос до кончиков пальцев. Вся!
Потянула за топ, наблюдая за мной через зеркало. А во взгляде черти пляшут призывные танцы. Не знаю, хватило бы ей смелости раздеться передо мной, но я этот концерт смотреть был не намерен. У меня и так мозги скоро поплавятся и перестанут соображать окончательно.
Подхватил Любимову на руки, поставил в душевую кабинку и включил воду. У девчонки хватило ума отскочить к стенке и развернуться спиной к слабому напору воды.
- Вредитель! – обозвали меня, хотя я так и не понял в связи с чем.
- С удовольствием потру тебе спинку, – перефразировал вопрос, на который вчера она не смола найтись ответом.
- Облезешь, - проворчала.
Я только рассмеялся и пошел варить кофе и разогревать завтрак для мелочи. Пока крутился по кухне, немного пришел в себя. Попытался напутствовать свои мысли, в какую сторону им нельзя соображать и фантазировать. Хотя, кого я обманываю? Вляпался же во все это гадство, а как выпутаться не знаю. Что самое «прекрасное», что рядом с поганкой я нахожусь по собственной воле.
- Помоги, - прозвучал ее голос за спиной, когда уже вскипел чайник, и я налил себе чай в большую кружку.
Зря! Зря я повернулся. Нужно было выдохнуть, досчитать до миллиона и только потом, медленно делать разворот корпуса. И то, с закрытыми, а лучше с завязанными глазами.
Я совсем не ожидал увидеть распаренную и разомлевшую после душа Юльку в одном, млять, полотенце. В самом коротком на всем белом свете полотенце. И держала она его руками, потому как оно то и дело норовило упасть к ногам девушки, открыв все прелести ее тела.
Стоял статуей, наглым образом разглядывая представшую картину и, не мог оторваться. Кожа порозовела после горячей воды, была теплой и все еще влажной. С волос капала вода, а капли скатывались и оказывались там, где хотелось оказаться мне. Прижаться, обласкать, почувствовать на вкус и…
Тьфу! Долбаный розовый слон на долбаной розовой радуге!
Только и смог, что кивнуть на стул. Принес все необходимое, чтобы наложить повязку и, повторяя про себя таблицу умножения, с которой собственно и не дружил никогда, сделал все максимально быстро.
Мне даже спасибо не сказали. Вот такая вот благодарность за помощь.
Любимова ушла в комнату, высушила волосы феном и уже одетая в нормальную, человеческую одежду вернулась на кухню.
- Бандаж твой где? – спросил, присаживаясь за стол.
Девчонка, насупившись и тихо рыкнув, сходила в ванную. Пришлось опять помогать ей в этой нелегкой задаче.
Ела молча. Кофе тоже выпила в полном молчании. Только глазами молнии в меня метала, поджимая губы, видимо, за что-то на меня обидевшись. И где я успел напакостить? В тапки не ссал, ковры не драл, ночью не горланил. В чем дело?
Все так же молча, встала и снова ушла в комнату. Я только плечами пожал. Пускай подуется, ей иногда полезно.
Допив чай, убрал посуду и уже намеривался настроиться на серьезный разговор, который так вчера и не был закончен и доведен до логичного конца, как в поле моего зрения показалась Любимова, практически полностью экипирована для выхода в свет.
- Так, я вот сейчас не понял. Куда это ты намылилась?
- На работу, конечно же, - ответила и принялась обуваться.
Так, я, кажется, кого-то грохну. Вот прямо здесь и прямо сейчас.