— Я в детстве тоже иногда вот так могла притаиться и наблюдать за мамой или папой, а потом как выскочу из засады! Ой, ну и крику стояло, когда я пугала маму, а у папы были такие большие глаза будто он приведение увидел.
Небольшие шалости присущи всем детям и Юленька исключением не была.
— Значит ты была озорным ребенком? — Спросил я, подходя к ней, вставая рядом и глядя в окно. Дождь совсем прекратился и наконец, выглянуло солнце. Мне безумно захотелось пройтись по саду.
— Я никогда не делала со зла, Вы не подумайте, — начала оправдываться девушка. Я махнул рукой в сторону сада.
— Я уверен, что ты сама доброта. Я и не думаю, что ты со злого умысла пугала родителей. Хочешь прогуляться по саду?
Юленька взглянула на часы. Она ждала кого-то?
— Скоро ужин. А к ужину должны приехать дядя и тетя. Но мы можем прогуляться. Раз уж солнышко вышло ненадолго.
Мы отправились в сад.
— Ты думаешь ненадолго?
Погода была довольно ясная, хоть и плыли по небу темные облака. Я прислушался к пению птиц. Мы шли вдоль дорожки, по краям которой были рассажены деревья рябины. Целая аллея простиралась перед нами. А дальше липы, яблони, величественный дуб, груши, березы, стояли маленьким обособленным островком, будто приглашая укрыться под тенью их сочной зелёной листвы. Несколько клёнов склонили ветви, словно зовя нас пройти мимо них и насладиться свежестью ароматов, а дальше клумбы и гряды цветов, благоухающих после дождя ещё сильнее, чем при сухой погоде.
Я вдохнул полной грудью. Юленька наконец ответила мне:
— Дождь будет. После ужина, когда стемнеет. Точно будет.
В её голосе звучала такая уверенность, что я поверил ей. Если она сказала, что будет дождь, значит он снова будет тогда, когда она сказала.
— И не просто дождь, гроза…
— Откуда ты знаешь?
— Я чувствую. Меня ещё в детстве научили чувствовать грозу. Одна старая женщина, жившая у нас в деревне. Она потом умерла, но я уже умела предсказывать погоду. Ну, — она покраснела, щёки зарделись. Юленьке стало немного стыдно, что она похвалила сама себя. Я лишь улыбнулся ей.
— Ароматы какие стоят в саду! — Воскликнул я, чтобы сменить тему разговора и не заставлять её смущаться.
— Пахнет медовыми яблоками, липой и мятой, — засмеялась Юленька и её звонкий молодой смех разнёсся по всем окрестностям красивой и живой мелодией. Я восхищался ею. Её молодость, свежесть, тонкий аромат жасмина, исходящий от розовых щёк и нежной кожи, вскружили мне голову словно мальчишке. Я сделал к ней лишь шаг, что отделял нас, и сам того не ожидая, обвил руками её стройную фигурку, такую хрупкую и желанную. Но, как мне казалось даже сейчас, совершенно недосягаемую. Теперь она в моих объятиях и нет ничего желаннее, чем касаться её и гладить мягкий шёлк её светлых волос. Между тем, в душе я страшился, что она сейчас испугано отпрянет от меня и убежит, скроется, и я больше её не увижу до самого моего отъезда, а может и вообще не увижу. Я стоял, прижимая её к себе, а душа дрожала в страхе.
Вдруг я почувствовал, что моя щека стала влажной. Юленька касалась своею щекой о мою. Я опустил взгляд и увидел, что несколько слезинок скатилось по её лицу и, конечно, по моему тоже.
— Простите… — Пролепетала она, пытаясь отстраниться.
— Тебе неприятно?
Я решил сразу расставить все точки между нами. Если я ей безразличен, то оставлю свои желания при себе, если же в ней горит симпатия, то… Тогда я буду счастлив. Я никогда не принуждал женщин. Они сами хотели быть со мной. И Юленьку я принуждать не буду. Эта чистая душа пусть признается сама, хочет или нет нашего сближения. Или мы просто будем держаться на расстоянии во все дни пребывания моего у Анистова. Наверное с моей стороны эгоистично так рассуждать, ведь Юленька совсем не такая как все те женщины, которых я встречал ранее. И всё же я всегда хочу ясности. Если женщина хочет стать моей в самом прямом смысле этого слова, то я её делаю своей. Если она противится, то и мне такая особа ни к чему. Зачем тратить время на пустой флирт?
И всё же я рассуждал неправильно. Знал это в глубине своей развратной души, но ничего не мог с собой поделать. Таков я есть. Таким и останусь. Я не верю в добродетель. Разве только Юленька и осталась. Но несмотря на это, я исключения решил не делать. Дурак. Вот слово, которое иногда подходит мне на ум. Я отбросил терзания и глянул в её большие голубые глаза, из которых выкатилась ещё одна слезинка. Почему она плачет?