— Я знаю Вас так недолго, но…
Она пыталась отвернуть заплаканное лицо, но я взял её за подбородок двумя пальцами и осторожно поднял к себе.
— Если я тебе противен, скажи, я не буду больше делать таких смелых попыток. Не буду делать никаких попыток. Я уйду сейчас и мы будем встречаться лишь за обедом и ужином, не более. Ничем не потревожу твою бесценную душу.
Я смотрел в эти огромные, бездонные глаза и понимал, что она слаба так же как и я. Я могу разжать объятия, могу уйти из сада, но точно знаю, она пойдет за мной. Мужчине и женщине не нужно много времени, чтобы понять влечет их друг к другу или нет. Мне, например, хватило одного мгновения, чтобы знать, чего я хочу. Ей понадобилось чуть больше времени. Но меньше, чем другим женщинам, что я встречал. Одна единственная встреча в каком-нибудь клубе и… Не важно. Юленька совершенно другая, но и у неё есть слабости. Я стану её слабостью. Уверен в этом. Пусть она воспитана совсем иначе, чем многие женщины, но зов, этот внутренний зов всегда манит и ломает даже самых стойких и непорочных.
— Я не хочу, чтобы Вы уходили, — робко ответила она, и я понял, что прав. Я прижал её хрупкую фигурку крепче к себе. Мы медленно двинулись в самую дальнюю часть сада, туда, где стояла беседка, скрытая ото всех густой зеленью деревьев. До ужина мы просидели в объятиях друг друга. Юленька была смущена, вздыхала и даже ахала. Я чувствовал её волнение, чувствовал её робость и сопротивление, но она всё равно не убирала мои руки со своей талии и сама держала мою руку, время от времени сжимая мои пальцы. Мы сидели в беседке пока не закапал дождь, а в отдалении не послышался звук автомобиля.
— Дядя Серёжа и тетя Ада приехали. Нам пора.
Зачем? Я бы и дальше сидел вот так, сжимая Юленьку в объятиях и представляя её поцелуи. Но мой приятель вернулся домой и было бы невежливо затеряться в саду, не выйдя к нему навстречу. Всё-таки я приехал погостить именно к нему. И ещё мне было интересно, куда же-таки он ездил. Ада сказала, что им нужно решить дело. Не касается ли это дело Юленьки? Мне безумно захотелось убедиться, что я и в этом прав: Анистов хочет забрать у племянницы наследство.
Что ж, пора так пора. Пока мы добрались до дома, дождь стал чуть сильнее, обещая настоящее ненастье и грозу. Прогрохотал оглушительный гром и в этот момент Анистов и его жена показались на пороге.
Глава 5
Несмотря на надвигающуюся грозу, в этот вечер ужин накрыли на веранде, распахнув все окна и наслаждаясь (по крайней мере я) сумеречной прохладой. Ещё не сильный ветерок, а даже довольно приятный, шевелил лёгкие локоны Юленьки, собранные в хвост и закреплённые маленькой золотистой заколочкой.
Анистов хотел казаться весёлым. Рассказывал о поездке и о большом рынке, где приключилась с ним комичная ситуация. Я слушал в пол уха, поэтому не могу пересказать его историю. Я больше наблюдал за его взглядом. Усталый, беспокойный, почти отсутствующий. Что так волновало моего старого приятеля, что он ни разу не взглянул ни на меня, ни на племянницу? Ответ крутился у меня в голове.
Ада же напротив молчала и наблюдала за мной и Юленькой исподлобья. Она была совершенно недовольна поездкой. Будто ожидала от неё большего, чем случилось. Юленька, казалось, и не замечала взгляды тётки. Она была слишком невинной, чтобы заметить злость, и тем более понять смысл острого, колючего ревностного взгляда.
— Через десять дней состоится конная ярмарка, будет праздник в деревне. На этой ярмарке я представлю своего жеребца, — проговорил Анистов и Ада удивлённо воззрилась на него.
— Но Серёжа, ты же знаешь, что он уже…
— Это мой жеребец! И плевать, что там говорят, ясно?! — Повысил голос Анистов, и мы с Юленькой быстро глянули на него. При мне Сергей никогда не повышал голос, я ни разу не слышал от него и намёка на крик. Свидетелем такого тона я был впервые. Юленька даже немного испугалась, но тут же выдохнула и успокоилась, спрятала руки под стол. Наверное они у неё дрожали.
Что имела ввиду Ада, я, конечно, не понял, но знал из рассказа кухарки, что Сергей в долгах, и, возможно, жеребец его часть этого долга. Вряд ли разумно продавать то, что тебе уже не принадлежит. Это не моё дело, но любопытство всё же раздирало меня.
— Прости, — сказала Ада так кротко, что я невольно глянул на неё. Если она виновата в том, что дом их разорен, то ей бы вообще больше молчать. Игра до добра не доводит! Несмотря на мои пороки, игрой я не увлекался. Хотя встречал людей играющих. Видел как один проигрался и застрелился. Я не успел помешать. Если честно, я своими словами на его счёт мог подлить масло в огонь. А он был очень эмоциональной личностью.