Минут через десять она успокоилась и взглянула своими яркими голубыми глазами в мои. Я нежно провёл по белокурым волосам, выпутывая оттуда березовый листочек.
— Что там произошло? — Осторожно спросил, боясь, что она не захочет мне сказать. Но я желал знать.
— Она видела нас вдвоём… Следила за нами.
Голос Юленьки был тих, будто она боялась, что тётка её услышит.
— Она злится, что Вы уделяете мне внимание. Почему?
Невинная, милая Юленька и не подозревала о моей прошлой связи с Адой. Ей было невдомёк почему тетка накинулась с такой злостью.
— Она назвала меня порочной. Наверное, я и правда такая.
— Нет! — Громче, чем хотел возразил я. — Ты светлая и чистая душа, а она глупая женщина, которая не знает, к кому применить свой вздорный характер. Она больше тебя не тронет, обещаю.
Юленька странно посмотрела на меня, но я видел: она мне верила. Она не спросила о моих словах в сторону Ады. Просто обняла меня и прижалась к плечу щекою.
Начался дождь. Он порядком надоел, но от него никуда не денешься. Мы забежали в избушку, укрылись от ненастья за её стенами. На улице потемнело. Мы не могли пока вернуться домой. Я нашел в кладовой дрова и разжёг огонь в старом камине, благо зажигалка всегда была при мне. Я часто курил и не мог обойтись без огня. Мы сидели рядом друг с другом и говорили. Юленька совсем успокоилась. В моих руках она чувствовала уют, тепло и защищённость.
Я не заметил, как она уснула на моём плече. Сидел тихо, почти не шевелясь, чтобы не разбудить это нежное создание, которое так доверяло мне. С великой осторожностью я достал телефон и сделал фотографию. Мне хотелось, чтобы её фото было у меня. Мирная, красивая девушка, на щеках которой играют тени от огня в камине. Тени, как противовес её свету, внутреннему яркому свету души, который я разгадал в ней безошибочно. Нельзя опорочить такую душу. Но я никогда ни перед чем не останавливался. Я покачал головой, думая о её дяде. Если он задумал недоброе! Я впервые хотел кого-то защитить. Это желание сделалось почти навязчивым. Всю жизнь я равнодушно относился к людям, а теперь понял, что не могу равнодушно относится к Юленьке. Возможно, у каждого в жизни случаются переломные моменты. Для меня встреча с этой девушкой стала именно таким моментом за столь недолгое время.
Ресницы её дрогнули, она нахмурила изящные брови, но вот лицо вновь разгладилось, стало спокойным. Я прикрыл глаза, чувствуя наступающую сонливость. Остаться в избушке на ночь. Перспектива так себе, но если рядом Юленька, я не против. Поборов сонливость, я осторожно поднялся с кресла, аккуратно придержав Юленьку и подкинул дров в очаг: мало ли какая будет ночь. Дождь бывает холодным, а ветер пронизывающим даже в укрытии. Тем более таком старом.
Устроившись удобнее и посадив Юленьку себе на колени, я откинулся на спинку кресла и наблюдал за ней спящей. Она спала крепко. Я разомлел в конце концов и тоже уснул. Сквозь сон я услышал голос моей девушки:
— Я твоя, знай, вся…
Улыбнулся и прижал Юленьку к себе крепче.
Глава 7
Сидя у окна в кабинете Анистова, я вспоминал нашу совместную ночь в избушке с Юленькой. Я не встречал девушки красивее её ни разу в жизни. Она глоток свежего воздуха для меня. Нечто новое и почти непознанное. При встречи с ней каждый раз душа моя наполнялась трепетом, волнением, которые стали вытеснять постепенно низменные желания. Я уже знал, что не стану её обманывать, не стану пользоваться её наивностью и искренностью её чувств. Я менялся каждый день, проведенный с нею. Даже не знаю, был ли я этому рад, ведь привязываться к кому-то так сильно, чтобы принять серьезное решение, не входило в мои планы.
Прошло ещё несколько дней прежде, чем Сергей Анистов окреп окончательно и стал выходить из комнаты и даже из дома. Мы отправились с ним на рыбалку. Просидели на небольшом озерце целый день. Говорили много о чём, но о интересующем меня предмете я так и не смог его расспросить. Он нарочно менял тему, когда я заговаривал о его племяннице или о его доме и лошадях, обо всём, что касалось его личных дел и финансовом положении. Подозревал ли он, что я хочу от него узнать, не знаю, но точно говорить и обсуждать со мной свои дела не хотел. С рыбалки мы вернулись с хорошим уловом и отнесли его на кухню. Анистов предложил покурить трубку. Я согласился. Ещё несколько часов мы провели вместе, играя в шахматы, выпивая коньяк и обсуждая его стихи и другие книги. Но ни разу разговор так и не зашёл о Юленьке.