Однажды мы совершили конную прогулку, довольно продолжительную. Сергей много рассказывал о лошадях и ярмарке, которая должна была состояться в выходные. Он горел желанием всем показать своего красавца жеребца и ни на минуту не сомневался, что этот конь станет знаменит. Оказалось, он не намерен продавать коня, а лишь представить на конкурсе. Я больше слушал, чем говорил и всё больше уверялся, что Сергей чем-то чрезвычайно озабочен. Он, порой, забывал о чём рассказывал, задумывался глубоко на целые минуты и только когда я напоминал о себе, то вновь продолжал разговор, прося напомнить о сути беседы.
— Прости, что-то я рассеянный сегодня, — извинялся Сергей и мы шли дальше.
Я отвлекся от своих размышлений, услышав стук в окно кабинета. В саду стояла Юленька. Закрывая глаза ладонями с боков от солнечных лучей, она прильнула к стеклу и, улыбаясь, смотрела на меня. Я улыбнулся в ответ и открыл одну створку окна.
— Погода замечательная, идёмте посидим в беседке или прогуляемся по саду, — проговорила она, призывно махнув рукой. Я ничем не был занят и, конечно, не мог отказать Юленьке. Анистов сегодня будто избегал меня, а его жена смотрела при встрече волком. Я кивнул Юленьке и сказал, что выйду в сад.
Проходя мимо малой гостиной, я услышал голос Анистова. Он спорил со своей женой. Я не мог пройти мимо, ведь если Сергей и Ада спорят о чём-то, то предметом спора может быть Юленька.
Тихонько заглянув в маленькую щёлку, оставленную явно не нарочно, я прислушался к разговору внимательнее.
— Ты не можешь поступить иначе, — капризно произнесла Ада. — Да, я виновата! Но решение всех наших проблем так близко, только руку протяни. И тем более, другого выхода нет, ты сам знаешь.
— Врач сказал, что за ней там будет хороший уход, — рассуждал в ответ Сергей. — Это хорошая клиника. И там прекрасные специалисты.
Мне показалось, что он глубоко вздохнул.
— Её наследство покроет все наши долги.
— Наши?! Это ты загнала меня в долги, Ада.
— Повторяю, я свою вину осознаю. Но ты не делай вид, что совсем ни в чём не виноват. Ты достал меня своими лошадьми. Это слишком дорогое удовольствие.
Кулак по столу, думаю, привёл Аду в чувства.
— Не нужно так делать, прошу, Серёжа. А что касается твоей грешной племянницы, то психушка это самое то, что для неё нужно.
В ответ молчание. Справа от меня что-то зашуршало, я оглянулся. Горничная стояла, с усмешкой глядя на меня.
— Знаешь что, жёнушка…
Дальше я не слышал разговор, я отошёл от двери, сделав вид, что что-то ищу на полу. Но горничная вряд ли поверила. Новая усмешка сказала сама за себя.
Я ушел из коридора и направился в сад. Теперь я был уверен: тетка и дядя хотят упечь Юленьку в психбольницу, а сами забрать её наследство. Это знание разозлило меня и вместе с тем я ловил себя на мысли, что давно подозревал о нечестных намерениях родственников Юлии. Вот зачем они ездили в город на самом деле. Встречались с психиатром. Хотят выдать Юленьку за психически нездоровую личность. Я заскрежетал зубами. Раньше я бы позабавился, понаблюдал со стороны на всю эту картину. Но теперь не мог выдавить даже слабой улыбки. Положение Юленьки было скверным. Я решил предложить ей уехать со мной сегодня же вечером. И плевать на Анистова, Аду, их нечестные планы. Мы уедем и будем жить вместе. А они пусть остаются и разбираются со своими долгами сами.
Мы сидели в беседке под густой тенью широкой липы. Юленька прижималась ко мне, я обнимал рукой её талию и гладил светлую головку. Мысль убежать с ней сегодня же, крепла во мне с каждой минутой. В один момент я решился и заговорил:
— Милая Юленька, я знаю, что мы друг без друга не сможем жить. Я без тебя буду тосковать и ты тоже, ведь так?
Она подняла голову и доверчиво глянула в мои глаза. Я видел в них свет, который зажигается, когда смотришь в глаза любимого человека и предвкушаешь услышать что-то очень важное, судьбоносное от него. Что-то, что изменит жизнь, перевернет её на сто восемьдесят градусов, а может и на все триста шестьдесят, не возвращаясь при этом к тому, отчего ушли. Так я думал, вернее догадывался. Хотя меня любили, я это знаю, и этот свет был мне знаком. Подозреваю, что в моих глазах горел тот же свет сейчас.
— Так, — тихо ответила она. Да, я бы прав.
— Уедем со мной сегодня же, Юленька, — в порыве заговорил я быстро. — Мы будем жить вместе, поженимся, никогда не расстанемся. Ты и я. А здесь тебе оставаться опасно. Согласна? Уедем? Сегодня вечером?