— Спрашивай, — подстегнул я.
— Эм…я только хотел узнать у тебя…эээ… Ты и Юля…эээ…
Ему не нужно было озвучивать свой вопрос, я понял, что ему необходимо было знать. Такое интимное и личное, конечно, волновало его, ведь речь шла о родной племяннице.
— Нет. Между мной и твоей племянницей ничего не было.
Анистов, покраснев, вышел из кабинета. Я глянул в окно в ночную темень. Такая темень ждёт меня всю оставшуюся жизнь, если я останусь в этом доме.
***
Всю ночь мне не давала покоя мысль, что я потеряю Юленьку, если проявлю малодушие и уеду. Я вставал, порывался бежать к ней в комнату, потом останавливал себя, мерил шагами пространство. Представлял свою жизнь рядом с ней. Вечное ожидание чего-то худшего, жизнь на грани смерти… И не только моей, но и её. Если я окончательно пропаду в омуте её прекрасных голубых глаз и вдруг однажды не успею спасти, то и моя жизнь будет кончена. Стоит ли так привязываться к человеку, чья жизнь может внезапно оборваться. Господи! Как же жестоко я рассуждал той ночью. Мысли терзали меня всё сильнее и сильнее. Я не мог даже ходить, не мог сидеть, лежать. В конце концов, я вышел из комнаты и направился в сад, для начала постояв немного у спальни Юленьки.
В саду стоял утренний туман. С листьев скатывалась роса, как слёзы с моих щёк. Я прошел по дорожкам сада, останавливаясь у рябины, у липы, яблонь, груш, обнимая их стволы, прислоняясь к прохладной коре, которая приносила облегчение моей разгоряченной коже снова и снова. Я горел. Это правда. Я горел, как наверное от грехов горят в аду. Я трусил и ненавидел себя за это. Хотелось кричать, рвать и метать, сломать что-нибудь, но я лишь тихо бродил по дорожкам и молча плакал. Малодушный, себялюбивый, трусливый мерзавец. Я принял решение, когда туман почти рассеялся над горами и ущельем, и первые трели птиц зазвенели в ветвях огромного широкого дуба, а солнечные лучи едва показались над горизонтом.
Глава 9
На другой день я долго не мог решиться и выйти из комнаты, чтобы встретиться с Юленькой лицом к лицу. Я пропустил завтрак, обед мне принесли в спальню: сослался на головную боль.
Я ходил по комнате, готовясь к тому что мне предстояло. Наша встреча с Юлей была неизбежна. Я не мог молча покинуть дом, даже не сказав ей и слова. Ведь она-то и не подозревает, что случилось ночью. Наверное у него много вопросов ко мне и самый важный: почему мы не уехали из усадьбы.
Только после двух дня я решился и вышел из своего укрытия. Спустился в холл и вышел из дома.
Юленька сидела на веранде. В простом голубом платье и с голубой же лентой в светлых волосах она выглядела так мирно и спокойно, что я усомнился было ли то, что было прошлой ночью. Но тут же перед глазами пронеслось воспоминание: к моему горлу приставлен острый нож и дымка романтики рассеялась в моей голове. Я старался быть мягче, делать вид, что ничего не случилось, что давалось мне не особенно хорошо.
Я присел рядом на скамью. Юля повернулась ко мне, и я вновь увидел её милую, добрую улыбку. Я дёрнул головой, отгоняя очередное воспоминание. Передо мной снова сидела самая невинная девушка из всех. Самая чистая и непорочная. Я смотрел на неё без прежней уверенности, но прямо в глаза, словно между нами происходил безмолвный разговор. Доверчивые глаза, чуть приоткрытый розовый рот, румяные щёки. Мне так захотелось дотронуться до неё! Я погладил её по щеке и намеревался отнять руку от её лица, но она ловко поймала мою ладонь, возвращая неё на своё лицо. Она хотела моих прикосновений, хотела, чтобы я нежно гладил её щёки, чтобы целовал губы. И я гладил, я целовал, я обнимал её, в тайне малодушно боясь, что начнется очередной приступ. Я вздрагивал, когда она вдруг поднимала руку, чтобы дотронуться до меня и прижималась ко мне чуть сильнее в секундных порывах. Олух! Подлец. Циничный, расчётливый, но трусливый гад. Вот кто я такой. Раньше этого не осознавал, а теперь мне было за себя стыдно.
— Всё сорвалось у нас, — трагично проговорила Юля, когда мы встали со скамьи и направились в конюшню, сговорившись покататься на лошадях. — Уже не получится?
Я сжал зубы и молча помог ей взобраться на красивую и статную белую лошадь. Оседлал серого коня. Мы поехали рука об руку. Животные слушались нас обоих и спокойно шли нога в ногу.
Я не ответил на её вопрос. Как я мог сказать «нет», когда она на меня ТАК смотрела?! Но я не мог сказать и «да», ведь принял решение её оставить. После ярмарки. Сергей так просил. И я не могу и ему отказать.