Где-то в чаще зашуршала листва. Этот звук для меня был похож на глубокий, печальный вздох. Такие срывались и с моих губ время от времени.
Юленька спешилась у избушки. Долго она смотрела на меня и не решалась произнести и слова, но три глубоких вдоха облегчили душу и она произнесла:
— Я по-прежнему Ваша, даже если Вы не мой.
Она почувствовала, что-то между нами изменилось, хотя и не понимала почему. Девушка поманила меня за собой. Я не верил, что она этого хочет. Но она хотела. Хотела отдать мне себя, несмотря на то, что я держался сегодня с ней холодней обыкновенного. Я возненавидел себя ещё больше, потому что не смог отказаться.
***
Ночь выдалась прохладной. Я опять не спал. Сидел в саду и смотрел на усадьбу Анистова, думая, что скоро он может её лишиться. Если не воспользуется наследством племянницы. Как того хочет Ада. А он не воспользуется. Он оказался слишком благородным. Сергей согласен потерять всё, лишь бы остаться верным племяннице, лишь бы не запятнать себя. Ему стоило бы задуматься над тем как будет жить дальше. Я бы воспользовался. И продолжал жить в своём доме. Но я не благороден, в отличие от моего друга. Пусть теперь я и ненавижу себя, но всё равно ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ бы.
Я увидел как Юля вышла на балкон, положила ладони на перила и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Она стояла там, такая далёкая и близкая одновременно, красивая, с таким одухотворенным лицом, что я долго не мог отвести от неё взгляда. Девушка не могла видеть меня среди деревьев, но возможно почувствовала присутствие кого-то в саду. Она посмотрела по сторонам. А затем зябко поежившись, вернулась в дом, оставив меня одного со своими невесёлыми мыслями. Я посидел ещё немного и отправился спать. Сон одолел так, что я быстро погрузился в царство Морфея и беспробудно проспал до самого утра.
Перед завтраком я переговорил с Анистовым и сказал, что вечером уезжаю. Он ничем не выдал своих истинных чувств. Принял моё решение так, будто точно знал, что именно услышит от меня в ответ. Я не встретился с ним раньше только потому что стыдился этого решения. Но теперь всё было сказано.
Мы собирались на праздник. На ярмарку. Анистов рассказал, что дата ярмарки не ежегодная, но она всё-таки приурочена к пятидесятилетию деревни, к которой относилась его усадьба. Я старался в этот день быть весёлым, приветливым даже с Адой. Не хотел ничем омрачать последний мой день рядом с Юленькой.
Девушка выглядела великолепно даже в простой одежде, но на праздник она надела кружевное белое платье и заплела тугие косы. Она была так прекрасна и идеальна, что я потерял дар речи, увидев её на пороге дома перед моим черным авто. Я не удержался от похвалы и она зарделась в ответ, опуская пышные густые ресницы, пряча застенчивый взгляд. Она была всё так же не порочна, как и раньше. До свидания в избушке. Для меня она навсегда останется невинной, милой девушкой… Которую я люблю и боюсь до смерти.
В деревне было оживлённо. Гул голосов заполонил всё пространство вокруг нас. Повсюду пели и танцевали, стоял огромный базар с сотнями разных угощений среди которых были уже поспевшие черника, земляника, ежевика. Грибы красовались на прилавках самые разнообразные. Некоторые я видел впервые. Мясо, овощи, фрукты, молочные продукты, мучные изделия: выбирай на свой вкус. Цветы, мёд разных сортов, различные сиропы, компоты и соки! Изобилие, какого даже в городе, порой, не встретишь.
К концу базара стояли прилавки с одеждой, разными сувенирами и украшениями. Я не удержался и купил Юленьке серебряную цепочку на руку. Она просияла, не стесняясь поцеловала меня при всех впервые. И Анистов это видел и Ада. Но Юленьке было всё равно. Мне было так весело и так комфортно с ней рядом, что тень сомнения легла на душу. А что если я останусь с ней?
Мы танцевали и даже пели вместе. А позже был смотр жеребцов. Красавцы выхаживали в специальном загоне. И конь Анистова был встречен бурными аплодисментами. Он занял первое место, как и предрекал Сергей. Первое место — триста тысяч рублей. Анистов их заработал. По мне это слишком мало за такого красивого, изящного коня. Но это деревня, которую спонсирует небольшой город, а не огромный город, который может спонсировать сам себя.
К вечеру праздник достиг апогея. Люди неистовствовали, веселились как на какой-то вакханалии, и я веселился вместе с ними и Юленькой. Я захмелел от выпитого свежего пива и сигар, что купил на ярмарке. Я целовал Юленьку, обнимал её нежно и страстно, и она отвечала взаимностью. Лишь однажды за весь день и вечер я встретился глазами с Анистовым и уловил в них едва заметное осуждение. Но оно быстро сменилось благодарностью. В этот день я сделал Юлю счастливой. Её радостный смех ещё долго звучал в моих ушах.