Жизнь текла своим чередом. Работа у меня была хорошая. Как раз тогда я познакомился с Анистовым, пришедшим к нам со своими стихами. Я стихи принял, мы с ним разговорились. А потом пошли кутить. Наши кутежи длились довольно долго. Больше трёх месяцев. Я даже побывал у него в усадьбе, попав в неприятную для меня историю, потом мы вернулись обратно. Он прожил в Санкт-Петербурге ещё пару недель, затем уехал домой, а я остался со своим журналом и печатал его стихи. Позже я так заскучал, что бросил очередную пассию, что пыталась навязать мне брак. Я и думать никогда не думал о браке. Я птица вольная. Мне свобода дороже всего.
Скука меня одолевала с каждым днём всё сильнее. Я не хотел ходить на работу, даже бриться стало мне лень. Казалось, ещё немного, и я брошусь с моста или удавлюсь у себя в квартире. Меня не интересовали больше ни статьи, ни стихи, ни рассказы, ни перспективные авторы, ни работа редактором. Я встретил однажды того самого приятеля, место которого занял. Он пытался пройти мимо меня, но я, выпив в тот вечер больше обыкновенного, зацепил его рукав о свою ладонь и потянул на себя.
— Стой, — сказал я. — Хочешь, верну тебе работу твою? Мне она наскучила.
Тот как-то равнодушно на меня посмотрел и сказал, что у него уже есть работа, что ему мои подачки не нужны. Не знаю зачем, но я полез в драку. И почти выиграл! Почти, потому что в самый решающий момент ноги подвели меня. Я рухнул на асфальт, промахнувшись и попав кулаком себе же в коленку. Мой бывший приятель пнул меня и сделал ноги. Я кое-как поднялся, крикнул ему в догонку, что он трус. Поплелся домой. Мне казалось, вот и всё, жизнь кончена, но именно в тот момент, вдруг, судьба повернулась ко мне лицом. Тогда я кинулся в порывы страстей человеческих и окончательно утонул в них.
Перевернувшись с боку на бок, я вновь подумал о Юленьке. Что она делает сейчас? Наверное, спит. Нужно обязательно прогуляться с нею по лесу завтра. Лесные прогулки, среди чистого воздуха и зелёной листвы, поднимают настроение, настраивают на дружелюбный лад. Юленька, конечно, дружелюбна, но она так смущается, что невозможно с ней поговорить. А мне очень хочется с ней поговорить.
Странно, что Анистов никогда не упоминал о племяннице. Я и не думал, что у него в родственниках числится такая милая, невинная девушка, так сильно меня заинтересовавшая с первого же взгляда.
Я решил завтра же заслужить её доверие и расспросить Юленьку о её жизни.
Глянул на зашторенное окно, по которому бродили тени в этот поздний час. Мне показалось, что я вижу силуэт с распущенными волосами. В темноте я улыбнулся. То была игра моего заинтересованного воображения. Юленька. Как хорошо, что я приехал погостить к моему старому приятелю. Эти несколько недель будут занимательными.
Глава 2
Местность, в которой жил Анистов, была довольно гористая. Горы опоясывали близлежащие деревеньки, сёла и небольшие города. Они лесными чащобами возвышались над равниной и полем, заполненным цветами в это время года. Несмотря на всю мою испорченность и нечистый дух мой, я любил природу. Новым утром, я встал очень рано, вышел на балкон, бывший в моей комнате и засмотрелся вдаль. Рассвет стремительно расползался по горам, и постепенно стали видны зелёные холмы у подножия утёсов, поросшие тонкими берёзками и вечнозелёными соснами. Небо было безоблачно и ясно в этот ранний час. Солнце озарило скалы, утёсы, их зелёные вершины, а в одном из ущелий, что я мог видеть с моего места, заметны были клубы тумана. Я высунулся дальше в окно. Подул свежий ветерок и постепенно разогнал туман. Моё внимания вдруг привлекло движение у дома. Я увидел Юленьку. Она вышла из парадных дверей и медленно направилась в сторону леса.
Я, торопясь, вышел из дома вслед за ней. Телефон не взял, потому что в этом глухом краю мало где ловила связь. Я хотел прогуляться по лесу, и для этого гаджеты мне были не нужны.
Тоненькая, стройная, прямо-таки воздушная, одетая в простое белое платье, а сверху в вязаный кардиган, Юленька шла, не замечая моих шагов позади себя. Она мягко ступала по дороге своей лёгкой походкой, а я следил за её движениями, не приближаясь, на расстоянии пяти-шести шагов. Вот она подняла руку и убрала прядку за ухо, поправила свой воротник, потом сильнее закуталась в тепло кофты. Утро выдалось довольно свежее, я и сам оделся теплее. Девушка вдруг нагнулась и сорвала травинку, потеребила её в пальцах. Во всех её движениях было столько грации, изящества и нежности, что она походила больше на городскую леди, чем на деревенскую девушку. И вместе с тем, она была проста и бесхитростна. Я понял это как только увидел её. И даже обманчиво лукавая улыбка не дала мне повода усомниться в моей правоте. Как в одной женщине могли уживаться столь разные черты? Столь противоположные?