Наконец наступил торжественный момент крещения, или, точнее сказать, Тавроболии. Юлиана отвели в маленький восьмиугольный зал, где, после совершения им ритуального омовения, ему обрили все тело, кроме головы. Затем его отвели вниз по ступеням небольшой лестницы в темный подвал со столь низким потолком, что он едва мог выпрямиться в полный рост. Первые несколько секунд Юлиан ничего не видел. Он только чувствовал, что пол под его ногами не горизонтален, а слегка наклонен к одному из углов комнаты.
Когда его зрение привыкло к окружающему полумраку, он понял, что потолок в комнате решетчатый и сквозь отверстия в нем проникают узкие лучики света. Тут же у себя над головой он услышал торопливые шаги, сопровождаемые мощным дыханием. Несколько человек возились с животным, которое, судя по всему, сопротивлялось. Юлиан не мог ничего различить, но он знал, что это должен быть белый бык, семикратно омытый в водах Клитумна108. Звук шагов замедлился; тяжелое дыхание участилось. Внезапно бык издал ужасающее мычание, и Юлиан услышал, как животное всем весом навалилось на решетку, служившую потолком его комнаты.
В то же мгновение он почувствовал, как горячая жидкость потекла ему на голову: это была кровь. Она бежала по лбу, по лицу, по плечам. Вскоре все его тело оказалось покрыто подобием пурпурной туники. А кровь все текла, великолепная и дымящаяся. Это была не мертвая жидкость, а живая субстанция, в которой, казалось, была сосредоточена вся сила жизни.
Христианское крещение не оставило следа в жизни Юлиана. На этот же раз он почувствовал, что его охватывает необъяснимый опьяняющий восторг. Кровь ли текла на него или это был виноградный нектар? Он протянул руки к этому источнику силы и почувствовал, что таинственная мощь проникает во все поры его тела. Он провел ладонями по своим ставшим гладкими и блестящими бокам и начал танцевать. Он был одновременно палачом и жертвой, упругим виноградом и его сборщиком. Опьяневший от счастья, он отдавал себя, жертвовал себя и пропитывался этой животворящей жидкостью, этим эликсиром света. Победитель быка, он отождествлял себя с Митрой и чувствовал, что в нем зажигается свет тысячи солнц. В нем и вокруг него все стало пурпурным, и он ощущал, как в его жилах накапливается неведомая доныне энергия. Его плоть, его мышцы, кости наполнялись ею. Во время всех предыдущих посвящений его поражало и подавляло ощущение присутствия Бога. На этот же раз у него было ощущение триумфа.
Судорожное дыхание наверху прекратилось. Жертвенное животное умерло, но его тело продолжало трепетать на цементной решетке. Поток крови уменьшился, затем прекратился. В нижнюю комнату вошли два человека и поспешно отвели Юлиана в атриум, где погрузили в бассейн с очистительной водой. Они омыли его с ног до головы, предложили прополоскать рот, ноздри и уши. Затем ему дали полчаса отдохнуть.
Когда Юлиан вновь вышел на свет дня, он почувствовал себя обновленным.
XIX
Тем временем Констанций, не теряя ни минуты, начал подготовку к наступлению. Шапур понес тяжелые потери во время последнего набега и отошел за Евфрат, чтобы восстановить силы. Согласно всеобщим предсказаниям, он не мог возобновить наступление до начала весны. Это была та самая передышка, которой только и ждал Констанций. Он сразу же занялся подготовкой к походу на Запад. Император набрал новые войска в Паннонии и Иллирии, сконцентрировал обозы с провиантом в районе Приморских Альп и Констанцского озера, велел своему посланнику Гауденцию передать приказ о введении военного положения на берегах Северной Африки и предоставить в его распоряжение запасы зерна из этих провинций. Одновременно он приказал флоту, находившемуся в Адриатическом море, блокировать Марсель и устье Роны. Наконец, он вступил в переговоры с некоторыми вождями алеманнов, побуждая их занять альпийские ущелья, прежде чем Юлиан успеет перейти через Альпы.
Эти подготовительные действия не оставляют сомнений относительно намерений Констанция. Он хотел запереть Юлиана в Галлии и затравить его, как зверя, используя совместные действия германских орд и имперских вооруженных сил109. Юлиан сразу же понял, что ни в коем случае не должен позволить заблокировать себя в Галлии и что будет лучше перенести войну в другие области: в Италию, в Паннонию, в Иллирию или в Грецию в зависимости от того, где он встретится с войсками Констанция.