- Все хотела узнать, - Стелла говорила на китеррийском, свалилась на свое место, благодушно улыбнулась Феликсу. – Что тут было до нападения? Ну то есть, сейчас это двор казней, а что тут было раньше?
- Поле для игры в мяч, - Феликс облокотился на перила, уставился вниз, на мощеный двор, в этом свете камни отливали красноватым, столько крови они успели впитать.
Раздался удар гонга, все присутствующие упали на колени, приближался повелитель, Феликс презрительно хмыкнул, поглубже спрятал свой страх, их выступление приближалось к кульминации.
- Успели отдохнуть? Я велел не беспокоить вас, - повелитель возник на своем троне, ласково улыбнулся только им, забавная предстояла игра.
- Что мы должны сделать, чтобы ты передумал? – Феликс тоже улыбнулся, повелитель знал тоже, что и они, сел справа от него, это всегда было его место. – Отменил эту дурацкую казнь.
- Торговля – неподходящее занятие для первых людей государства, - Повелитель не удержался, небрежно погладил его по руке, живой и рядом. – Казнь - это хорошая традиция, не стоит нарушать ее ради убийцы моих детей.
- Мы вроде как живы, - Тай нахмурился, начали выходить палачи, длинная процессия одинаковых фигур в капюшонах, они подходили к помосту, падали на колени перед повелителем и возвращались в строй, он помнил, казни в Лангоре всегда были долгим делом, могли длится часами. Вывели Стока, в цепях, его поддерживали под руки, почти тащили. Он не упирался, выглядел обессиленным и жалким. Тай непроизвольно задержал дыхание, теперь все зависело от Стока, понял ли он его. Стока подвели к их месту, грубо бросили на землю, заставили распластаться на земле. Помилование могло состояться только сейчас, последний шанс. – Повелитель, пожалуйста…
- Ты сказал не то, что я хочу услышать, - на китеррийском, остальных детей это не касалось. Махнул рукой. – Начинайте.
Стока потащили к эшафоту, длинный ряд устрашающего вида механизмов, он начал сопротивляться, кажется, пришел в себя. Рванулся вперед, выкрикивая слова, «сингхиру такку, повелитель».
- Последнее желание, - повелитель встал во весь рост, палачи остановились. Повелитель улыбнулся, надо же, смог запомнить слова. – У тебя есть последнее желание, Сток. Но ты не гражданин моей империи, я не обязан его исполнять.
- Не стоит нарушать традиции, кажется, так ты сказал, - тихий шепот Лаета, повелитель опять улыбнулся, пока все шло по их сценарию, безнадежная попытка избежать судьбы. Молча махнул рукой, разрешая приговоренному говорить.
- Я хочу сыграть с Таем, - Сток встал, пошатываясь, выкрикнул прямо в лицо гаду. – Я не могу умереть, не узнав, кто из нас двоих лучше играет на гитаре.
- Победа не спасет тебя, - повелитель решил предупредить, дал незаметный знак, к этому он был готов, был такой маловероятный вариант.
На поле выбежали слуги, поставили стол и два стула. Отдельно на огромном блюде вынесли две гитары, во всем одинаковые, но одна была с черным корпусом, вторая – белая, ее Сток узнал, схватил, не спрашивая. Его больше не удерживали, цепей на руках и ногах не было. Он начал перебирать струны, настраивать инструмент.
- Ты можешь отказаться, Анту, - повелитель остановил Тая, тот уже сошел с трона, ему претила мысль, что мальчишка будет стоять там, камни давно пропитались кровью. –Никто не бросает вызов эндо.
- Он стрелял в меня, месть – мое право, - Лает с облегчением выдохнул, Тай справился, он мог легко запутаться во всех этих нюансах традиции и протокола.
Тай сел на стул напротив Стока, улыбнулся ему, ободряя. Парень уже совершил чудо, дошел до этого этапа, они не надеялись и на это. Сток усмехнулся, это ничего не решало, выиграет он или проиграет, его все равно казнят. Но это правда было последнее желание, сейчас они понимали друг друга, помнили одно и тоже.
- Чего приперся? – Сток уставился на Тая, небольшая лампа под потолком исказила его лицо, он не сразу его узнал. Сполз с кровати, больно, вчера его неплохо отделали, усмехнулся. – Выжил, значит. И решил мне сообщить об этом сам. Чтобы я еще пострадал перед казнью.
- Ты виноват, - Тай осторожно сел на край стола, грязная и вонючая камера, без окон, и холодная, с приговоренным не церемонились. – Ты пытался убить нас. Даже там, в нашем мире, тебя бы казнили.