- Конечно, - Линден решительно встала, застыла на одном месте, вспомнив несчастную троицу сразу после конкурса, косвенное доказательство. – Кто они, Месемер?
- Божественные лучи света, так мне сказали, - он улыбнулся, пожал плечами, - еще хорошие музыканты и мои приемные дети.
- Тай вечно влипает в неприятности, Феликс готов забаррикадироваться в студии, боится людей. Стелла не может сделать яичницу, пытается пожарить яйца без масла, - Линден тоже улыбнулась, все эти годы они охраняли их, знали все их слабости. – Кажется, это заразно, и я тоже схожу с ума.
- Ну вот, спасителей не выбирают. Все это время они охраняли нас от вторжения, пока не помнили, кто они.
- Лучше бы не вспоминали, - Линден заторопилась, взяла со стола кубик письма, впереди много работы, Месемеру она верила, в эту историю – нет. Только время покажет, стоит ли боятся конца света. – Через час и десять минут я выложу письмо в интернет.
Месемер снова остался один, отнес поднос с чашками на маленькую кухню, тщательно вымыл посуду, насухо вытер чашки. Он просто тянул время, чувствовал его всей кожей, вернулся в пустую гостиную, господи, только пятнадцать минут прошло. Снова вышел на террасу, он не хотел видеть часы, пятый час, солнце окрасило окна небоскребов оранжевым и красным, он всматривался в этот вид, пытаясь понять, прав ли он. Обычный рабочий день, мирный город, красивый закат, он собирался разрушить все это, устроить панику. «Трусишь», вернулся в комнату, не стал зажигать свет, в сумерках легче врать, набрал прямой номер Катулла, «это не я, похоже, прослушивали вас», выскочило глупое оправдание, надо бы придумать получше, Катулл не поверит ему. «Я буду в клинике, может, они не доберутся туда».
- Катулл, только что от меня ушел мой адвокат, да, Хорхен, вы его знаете, - встревоженный голос, он не скрывал истерики, он действительно страшно боялся. – Он передал мне письмо Боттери, я сейчас вышлю его вам, - не глядя отослал документ, он сделал копию сразу, еще до прихода Линден. – Это катастрофа, Катулл, в нем он обвиняет орден в убийстве Сильвана. – Старательно кивал в экран, Катулл рассердился, начал оправдываться, наконец, не выдержал, прервал его. – Это еще не все. Боттери сделал меня единственным наследником своего состояния. – Опять закивал, с той стороны быстро говорили. – Конечно, я могу не принять его. Я немедленно ложусь в клинику, прячусь ото всех. Оригинал письма? Тут, в моей квартире над офисом, вам придется забрать его самим, я спрятал его в горшке с цветами. – Катулл спросил очевидную вещь, к этому он был готов. – Нет, никто не знает, я никому не говорил. Письмо было запаролено, пароль «юнити», кстати, настроено на мой отпечаток пальца. Нет, с ними не встречался. Виделся только с Линден и Хорхеном, мы разработали план как добраться до этих денег и не потерять репутацию. – Опять возмущенный голос с той стороны, Месемер позволил себе жестко улыбнуться. – Что вы от меня хотите, Катулл? Я – бизнесмен, на кону двадцать восемь миллиардов и огромная доля музыкального рынка. – Почти бросил трубку, возмущенно фыркнул. – Я вас предупреждал, я – продюсер, а не спаситель мира. Спасать мир – это ваша задача. И раз я охочусь за этими деньгами, я верю, что вы с ней справитесь.
Кажется, он задремал на диване, открыл глаза, в комнате совсем темно, его разбудил какой-то звук.
- Включите свет, - это мог быть Хорхен с врачами, запланированный побег, могли быть люди ордена, тогда придется оправдываться, тянуть время, у него не было оригинала письма. Задохнулся, внезапный ужас, что-то ледяное коснулось его, вжало в диван. Под кожу впились длинные когти, он услышал как хрустнула ткань халата.
- Значит, это тебя мои дети называли отцом? – Тихий сдавленный шепот, нескрываемая ненависть, он начал задыхаться, воздух не поступал в легкие.
- Редко, в основном, Месси или насмешливо «папочкой», - выпалил, не задумываясь. Его отпустили, темная высокая фигура нависла над ним. Месемер воспользовался передышкой. – Эй, они были подростками, сами знали, что я не их отец. Я просто был их опекуном.
Седьмая глава
- У тебя чай есть? – Второй вопрос удивил его, Месемер растерялся, великое зло, семитрийский узурпатор, он сразу понял кто его гость, пришел из другого мира и просит чаю. Театр абсурда какой-то. Встал с дивана, ноги дрожали, кажется, сил не осталось совсем.
- Сейчас заварю.
- Не надо. Жуткая гадость. Просто неси все, что есть, сюда. – Похоже, гость отлично видел в темноте, Месемер скорее чувствовал, чем видел, он метался по гостиной, не задевая мебель, рассматривал вещи. Явное презрение, гость не оценил интерьер. – Ты –нищий? Биханг говорил, ты богат.