- А для чего тогда эта одежда? – Повелитель прикоснулся к его руке, понятно, домашняя одежда, для отдыха. – Представь свой лучший парадный костюм. – Скептически оглядел серую неприметную пару, пиджак и брюки. – В халате было лучше, на мой вкус.
- Теперь объясняй, - его грубо толкнули, Месемер вздрогнул, открыл глаза, все тот же огромный зал, повелитель навис над ним, растерянный, как ему показалось, Месемер сел, жесткое возвращение в реальность. – Тебя они любят, это можно считать доказанным. Но почему они пытались убить меня, защищая незнакомых людей? Ради чего так рисковали?
- Спроси у них сам, - Месемер понял, что ляпнул что-то не то, тут же поправился. – Понимаешь, у нас принято спрашивать. Большинство людей способны объяснить свои поступки сами. Самое время выпить чая и поговорить.
- Хорошо, - повелитель сел рядом. – Ты не хочешь узнать условия сделки? На что они согласились, чтобы спасти тебе жизнь?
- Ты не хочешь рассказывать, - Месемер поискал глазами ребят, Тай лежал на шкурах у огня, Феликс сидел рядом, Стелла по-прежнему висела в коконе. – Стелла так и не вышла из комы?
- Мою дочь зовут Астар, они признали меня отцом, согласились остаться, вот и вся сделка, - повелитель скривился, он чувствовал себя жалким. – Глупо, правда? Я жажду их любви, вместо этого они хотят убить меня. Я должен бы злится, планировать наказание, а все, что меня беспокоит сейчас – состояние Астар. Унизительная слабость.
- Ты не безнадежен, - Месемер пожал плечами, ничего унизительного, все понятно. – Ты уже простил им это, родители обычно все прощают. Тебе еще повезло, подростками они жутко меня доставали. Тая все время приходилось вытаскивать из передряг, был бы беднее, разорился бы на адвокатах.
- Анту? – повелитель удивился, нет, Месемер не врал, удивился еще больше. – А Лает? Он сильно доставал?
- Меньше других. Запрется в своей комнате или в студии и дуется днями. Однажды две недели ни с кем не общался, питался всякой дрянью, чипсами, батончиками, лимонадом. Я боялся, что он заболеет. – Месемер улыбнулся, сейчас и это было приятным воспоминанием.
- Надо потом покопаться в твоей памяти, - повелитель увидел ту ссору, он бы сразу запер Лаета в эндотрикс, непозволительное хамство. – Пойдем, поговорим с ними. Раз у вас принято разговаривать.
Они подошли к ребятам, Месемер отметил, они испугались, Тай спрятался за спину Феликса, Феликс упрямо уставился на повелителя. Месемер прошел к чаше огня, поставил чайник с водой на решетку, примитивная система, отыскал чистые чашки и заварочный чайник, он все делал медленно, в зале стояла звонкая тишина, повелитель замер на месте, навис над ребятами, молча смотрел на них. Месемер огляделся, пара кресел бы не помешала.
- Феликс, помоги, - Лает неохотно встал, помог ему перетащить кресла поближе к огню, вдвоем они дотащили стол, громоздкая вычурная вещь, домой Месемер такой бы не поставил. Чайник закипел, Месемер заварил чай, расставил чашки, обычные рядовые действия.
Только когда все расселились, четверо человек в огромном зале, он еще подождал, не начнет ли повелитель, тот не начинал, Месемер сказал.
- Он хочет знать, почему вы напали на него.
- Разве это теперь важно? – Лает вскинул голову, с вызовом посмотрел на повелителя.
- Скажи ему, Феликс, он имеет право знать, - Месемер заметил, как когти повелителя впились в подлокотник, он мог в любой момент сорваться.
- Мы всегда это ненавидели, казни, - ответил Анту, улыбнулся с каким-то отчаяньем. – Одна из причин, по которой мы решились сбежать. Понимаешь, Месси, тут постоянно кого-нибудь убивали. Казни длились часами, люди долго мучились перед смертью. – Слезы на глазах, детские воспоминания. – И всем, кроме нас, это нравилось. Любимое развлечение здесь. Присутствие обязательно. Никого не смущало, что следующим может быть он.
-В том дворе умерло много наших друзей и братьев, - Лает спокойно отпил чай, настоящий, похоже, папочка привез его с собой. – Нам про это кошмары снились, даже дома, в Китерре. Забавно, теперь наша очередь там умирать.
- С чего ты решил? – Теперь Месемер испугался, у повелителя было такое холодное, бесстрастное лицо, неужели тот же человек признался ему пару минут назад, что уже простил их.
- Тут такой закон, - Лает вдруг улыбнулся, у них все-таки получилось обыграть его, пусть и жуткой ценой. – Любой, кто нападет на повелителя, уничтожается на месте. Кроме его детей, их публично казнят. Мы признали его отцом, и сразу же напали. У него нет другого выхода, как казнить нас.
- Отцеубийство – вполне достойный способ прийти к власти, - повелитель тоже улыбнулся, мальчишка уверен, что выиграл эту схватку, похоже, он хотел забыть то, что повелитель ему показал, отгородился от чужого сознания. – Я казнил своих детей не за то, что они пытались убить меня. А за то, что они проиграли. Моей империи не нужен правитель, который не может справиться даже с такой задачей, убийством отца. Так записано в законе, сын.