- Скажи, Боттери был тебе враг? – Повелитель появился внезапно, прямо в круге света, поставил поднос с едой на пол, с непонятной тревогой посмотрел на него.
- Конкурент по бизнесу. – Вспомнил его письмо, гад работал с Бихангом, хотел отобрать у него ребят. – Получается, враг.
- Почему он оставил тебе свою власть? Большое состояние?
- Почти в три раза больше, чем мое, - Месемер сел, пища выглядела вкусной, хотя и незнакомой, сглотнул слюну. – Когда ты меня забрал, мы как раз придумали план. Как аккуратно взять эти деньги и не вляпаться. Общественное мнение, понимаешь.
- Не понимаю, - повелитель уселся рядом, Месемер сдался, начал есть при нем, он был слишком голоден. Повелитель внимательно наблюдал за ним, молчал, потом вдруг исчез. Месемер выдохнул, схватил кусок мяса руками, так было сподручнее. «С голоду ты не умрешь», растянулся сытый на полу, улыбнулся в темноту, «кажется, ты стал комнатной собачкой», зевнул, долгий день, действительно захотелось спать.
Восьмая глава
Еще с вечера за Лаетом пришли, повелитель приказал разместить его рядом с собой, Лает обнял Анту на прощание, «держись тут», они охотно поменялись бы наказаниями. Не в этот раз.
Лает растянулся на широкой кровати, рука сама поискала клавир, лучше бы Месемер захватил его, а не чай. От скуки рассмотрел рисунок на деревянных панелях, ими были отделаны все стены. Вообще, покои ему выделили скромные, всего три комнаты, спальня, кабинет и столовая. Гостиной не было, гости не предполагались. Спать не хотелось совсем, навалился отложенный стресс, его потряхивало, до него только начало доходить, они пытались убить повелителя, он почему-то пощадил их. Дико, он даже не сердился на них. Скорее, переживал. «Попытка самоубийства провалилась», сейчас он был этому рад, вообще непонятно, что это нашло на них. Мысли перепрыгнули на Месси и его новости, представил субботний концерт, огромный стадион, заполненный людьми, волнение перед выходом на сцену, вот бы оказаться там, вместе с ребятами из музыкального, хотя бы послушать большой звук вживую. «Песни сырые, надо бы доработать», строчки нот побежали перед глазами, мысленно он переписывал ту музыку, так и заснул.
- Тебя подменили, - Лает не стал открывать глаза, присутствие повелителя чувствовалось и так, он сидел на кровати уже какое-то время, ждал, пока Лает проснется. – Еще чуть-чуть и ты будешь желать мне спокойной ночи и укрывать одеяльцем.
- А что, надо? – Повелитель смутился, мальчишка метался во сне, беспокойно спал, только минуту назад он вернул сползшее одеяло на место.
- Не надо. Это делала мама, - Лает плотно сжал губы, он был готов расплакаться. Резко сел, окончательно просыпаясь, свет бил прямо в глаза, за несколькими панелями скрывались окна, вечером он этого не заметил.
-Душ, одежда, завтрак, - повелитель тоже встал, отвернулся к открытым окнам. Сейчас Лает выглядел совсем беззащитным. – Буду ждать тебя за столом.
После душа Лает постоял перед зеркалом, рассматривал себя, в столовую не хотелось, на выступление он не стал бы так одеваться, темной парчи кафтан сильно обтягивал, сковывал свободу движений.
- Мое расписание на сегодня, - Повелитель довольно кивнул, наконец появилась осанка, сын стал похож на правителя, протянул ему лист одной рукой, другой подтолкнул чашку с чаем, вроде, он достоверно воспроизвел завтрак из памяти Мессемера. – Теперь и твое. Лучше ознакомится заранее, там все расписано по минутам.
- Как ты себе это представляешь? Я ничего в этом не понимаю, обычный музыкант, - Лает пробежался глазами, длинный список и непонятный. – Облажаюсь у всех на глазах.
- Следи за словами, слэнг и хамство остались в Китерре, - это напомнило ему, он с легким удивлением спросил. – Кстати, Месси говорил, ты постоянно ото всех запирался. Тебе вроде не нравилось, когда я тебя отправлял в эндотрикс.
- На самом деле нравилось, - Лает оторвался от сэндвича, позволил себе улыбнутся, маленькая детская тайна. – Понимаешь, только там я был свободен, никто не лез в мою голову, никто не наезжал с приказами. Я часами лежал и придумывал всякое, в-основном, музыку. – Нахмурился, как там Анту. – Я часто брал чужую вину на себя, чтобы оказаться там. Отец, Анту нельзя оставаться одному, это слишком жестокое наказание.
- А кто убил Тайшту, ты или Анту? – Повелитель тоже нахмурился, он думал, что не знал тех, кто вернулся, оказывается, он вообще их не знал. Перед каждым наказанием Лает устраивал истерику, сопротивлялся, приходилось тащить его силой, получается, все это был театр.