— Почему мы не можем разговаривать по каналу связи, как все нормальные люди? Какого хрена он лезет к нам на станцию? — буркнула она.
— Он пытался с нами разговаривать по каналу связи, мы его не поняли.
— Алекс, да у тебя натуральный Стокгольмский синдром! — воскликнула Нэлл.
— Возможно, — ответил Зевелев, опуская глаза к тарелке.
Вернувшись в каюту, Нэлл обнаружила в «кейки» отложенное сообщение от Макса Гринберга.
— Миссис Сэджворт, Вы позволите нам воспользоваться модулем «Кракен»? — спрашивал он.
Нэлл тут же отправила ему вызов.
— Макс, без проблем, — сказала она. — А что, у вас появился объект для исследований? Поймали углеродного червяка?
— Если так можно выразиться, — со сдержанным торжеством в голосе ответил Гринберг. — Мы загнали в центральную воздушную камеру с пяток этих тварей, а они собрались в один шар и больше не рыпаются. Если придумаем, как этот шар оттуда вытащить — получите себе игрушку взамен Четырнадцатой точки.
Сердце Нэлл тревожно забилось.
— А если не придумаете? — спросила она.
Макс коротко выдохнул воздух.
— Придумаем! Должны придумать. Но Вы не волнуйтесь. Пока там светло, они все равно никуда больше не денутся.
«В одном отсеке да. А в остальных? Алекс говорил, что на все отсеки оптоволокна не хватит», — подумала она, но вслух ничего не сказала.
Это была первая ночь при ярком свете. Нэлл провела ее между сном и бодрствованием, то погружаясь в странные тревожные миры, залитые багровым светом, то почти выныривая в реальность. В половине четвертого утра она сломалась, надела виртуальный шлем и вывела на зрительное поле звездное небо, но толком заснуть все равно не смогла. Ей снова чудились шорохи, потрескивание и постукивание, а воображение рисовало то паукообразных, то змееобразных черных тварей, подкрадывающихся к ней со всех сторон.
Утром, умываясь, она заметила под ногтями красный налет, который так и не смогла отчистить. Тончайшие, как мох, нити тянулись от самых кончиков вглубь ногтевой пластинки, придавая пальцам то ли травмированный, то ли испачканный вид.
— С этим ничего не сделаешь, смирись, — сказала Линда во время медицинского осмотра. — Нитевидные постепенно проникают в толщу ногтей и особенно в волосяные каналы. Через пару месяцев мы все будем ходить с темно-красными шевелюрами.
«Если доживем», — подумала Нэлл.
После завтрака она снова села за статью, но работала кое-как. От недосыпа голова почти не соображала, самые простые мысли формулировались с трудом, в затылке все сильнее пульсировала боль.
Перед обедом к ней в «кейки» стукнулся Том.
— Ты как? — озабоченно спросил он.
— Работаю, — зевнула она.
— Мишель пришел в сознание, знаешь?
Нэлл мигом села в ложементе.
— Нет. И как он?!
— Говорит, «бывало и лучше», — ответил Том. — Но он молодец, держится.
Нэлл тут же глянула в «кейки», но аватарка Мишеля оставалась тусклой.
— Сейчас Линда ему томографию мозга делает и все такое, потом усыпит его еще на сутки, — пояснил Том. — Рано ему пока разговоры разговаривать.
— Да, наверно, ты прав, — вздохнула Нэлл.
Она подумала, что Мишель пришел в себя совсем в другом мире, нежели тот, из которого его выбил удар «Ангела» по северной стыковочной оси. В том, старом мире станция не была безнадежно заражена красными нитевидными водорослями, все еще были живы, а по воздуховодам не ползали шустрые углеродные лужи. Впрочем, он, наверно, пока ничего не знает…
— Пойдем, пообедаем? — спросил между тем Том.
— Ага, давай.
В кают-компании еще никого не было. Они взяли по контейнеру и сели у стены друг напротив друга. Том выглядел очень уставшим — видимо, тоже почти не спал.
— Новые разведданные хочешь? — спросил он.
— Даже и не знаю, хочу ли, — с чувством ответила Нэлл. — Страшные?
— Это с какой стороны посмотреть, — усмехнулся Том. — Си-О снова меняет форму. Вытягивается в ленту. Дэн считает, что он собирается совершить гравитационный маневр в поле притяжения Ио. Во всяком случае, примерно через сорок часов его центр тяжести пройдет на высоте около двухсот километров над спутником и получит приращение скорости в полтора километра в секунду.
— И куда он после этого двинет? Не к нам, случайно?
Том улыбнулся.
— Чтобы оказаться на орбите Юноны, этого недостаточно. Но вопрос, конечно, интересный. Посмотрим…
Они замолчали, занятые едой, и молчание было уютным и теплым. Нэлл поглядывала на Тома и рассеянно думала, что не променяла бы свою странную жизнь ни на какую другую. Несмотря ни на что, она чувствовала себя почти счастливой.