Только что на глазах Рэда погиб парень, которого он взял с собой специально, чтобы тот проложил ему путь к Золотому Шару. Парень бежал к нему и кричал: «Счастье для всех!.. Даром!.. Сколько угодно счастья!.. Никто не уйдет обиженный!..» Рэд сидит, думает, пытается вспомнить, что говорил ему Кирилл Панов, советский ученый, погибший в Зоне, и не может: «Шпана… Как был шпаной, так шпаной и состарился… Вот этого не должно быть! Ты слышишь? Чтобы на будущее это раз и навсегда было запрещено! Человек рожден, чтобы мыслить (вот он, Кирилл, наконец-то!..). Только ведь я в это не верю. И раньше не верил и сейчас не верю, и для чего человек рожден — не знаю. Родился — вот и рожден. Кормятся кто во что горазд. Пусть мы все будем здоровы, а они пускай все подохнут. Кто это — мы? Кто — они? Ничего же не понять».
Человек с ужасом осознает, что он не умеет думать. Правда, он повторяет Золотому Шару слова того парня, которого он послал на смерть: «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» — но, честно говоря, это довольно расплывчатая формула. Социальная и духовная безграмотность в век научного прогресса и технических чудес — вот что страшно, вот о чем пишут Стругацкие. И дело тут не в необразованности Рэда, не в том, что ему не хватает культуры и эрудиции. Среди персонажей «Пикника на обочине» есть знаменитый ученый Валентин Пильман — он сидит в кабачке, куда нередко заглядывает и Рэд, с удовольствием разглагольствует о цели и смысле Посещения, выдвигает остроумные гипотезы. Но и высоколобый профессор и отщепенец примерно одинаково социально безграмотны. К чему это может привести? Заглянем в другую повесть Стругацких — «Отель «У погибшего альпиниста» — там пришельцы из космоса, представители высокоразвитой цивилизации… помогают политическим бандам: те убедили их, что борются за счастье человечества…
Я не сравниваю «Пикник на обочине» с романом Хемингуэя «Иметь и не иметь». Но герои обеих этих книг — сильные, незаурядные люди, которым приходится преступать закон, чтобы заработать себе на жизнь. И оба слишком поздно понимают, что с ними сделало общество, в котором они живут, — вспомним последние слова Гарри Моргана: «Человек один не может. Нельзя теперь, чтобы человек один».
Так что фантастическая повесть посвящена актуальнейшей теме — опасному разрыву между интеллектуальным и социально-этическим развитием человека в современном мире. И именно фантастическая ситуация, созданная Стругацкими, дает возможность не публицистического, но художественного решения: финальный монолог Рэда Шухарта — это открытие характера, глубокое и точное исследование личности.
Взгляд со стороны оказывается художественно продуктивным — не менее, чем во времена Вольтера и Свифта.
Вот такой может быть сегодня приключенческая фантастика — та самая, от которой многие по привычке ждут только «хорошо закрученного» сюжета. Такое направление долго было абсолютно преобладающим в фантастике, однако не случайно в последнее десятилетие все более интенсивно развивается иная фантастика — философская: приключенческий сюжет уже не вмещает в себя новое содержание.
Собственно, и в «Пикнике на обочине» приключения Рэда Шухарта — не более чем повод для разговора о том, что есть человек: не случайно он терпит наибольшее поражение в момент самой крупной «приключенческой» победы: добраться до Золотого Шара невероятно трудно, почти невозможно. Правда, здесь Стругацкие хотя бы поддерживают сюжетный интерес: до последнего момента мы не знаем, деберется Рэд или не доберется.
Но вот мы читаем роман Станислава Лема «Голос Неба» — тоже, по сути, о Посещении. Одна из обсерваторий США приняла сигнал внеземной цивилизации. Естественно, факт этот моментально засекречивается, и создается группа ученых — «Проект «Голос Неба» (по аналогии с Манхэттенским проектом— группой, работавшей в годы второй мировой войны над созданием атомной бомбы). Повествование ведется от лица одного из участников проекта, знаменитого математика профессора Хоггарта — на первых же страницах своих записок он говорит о том, что задача не была решена, сигнал расшифровать не удалось.