Надо сказать, что зеркал, кроме изумительно начищенных бронзовых, Египет пока ещё не познал, но уже существующие зеркальные предметы служили каббалистам окнами в запредельные миры. Тем более, что кабалистическими мистериями давно уже тайно увлекался сам сын фараона Менефта, хотя на природу и жизнь города мистические увлечения будущего властелина Египта никак пока не влияли.
Центральную часть благовоспитанной городской лесостепи занимал прямоугольник длиной более восьмисот пятидесяти шагов и шириной около трёхсот восьмидесяти, за которой и находился священный храм Амона-Ра. В окружающей его не очень высокой стене были видны только одни ворота. Но сколько потайных калиток скрывала густая зелень кустов, не знал, вероятно, никто, потому что жрецы, слуги и рабы пользовались только своими привычными, а для посетителей открывались во время службы главные тяжёлые ворота. Через них богомольцы входили во двор, выложенный тёсаным камнем.
Посредине двора находился сам храм, ста пятидесяти шагов в ширину и больше четырёхсот в длину, украшенный снаружи фресками и молитвенными иероглифами. От ворот к храму также вела аллея, окружённая двойными рядами сфинксов, но по ней ходили только высшие сановники. Остальным прихожанам, даже паломникам из Ирана и Месопотамии, приходилось проходить по боковым тропинкам.
В конце аллеи возвышались два тонких четырёхугольных обелиска из красного гранита. На плоских гранях обелисков была начертана вся история земной жизни Осириса, Исиды и их сына Гора. Позади этих колонн высились две мощные усечённые пирамиды, называемые пилонами.
Эти две широкие башни служили надёжными стражниками тяжёлым воротам храма, ибо одним видом своим внушали пришедшим сюда непроизвольную боязнь. Ворота открывали путь в перистиль, который тоже был двором, только окружённым галереей, поддерживаемой множеством толстых мощных колонн. Из этого двора люди ещё имели право входить в первый зал, носящий имя гипостиль, потолок которого тоже поддерживался огромными колоннами, но этот зал был последним для мирян.
Даже самые богатые сановники, не имеющие посвящения в мистерию Осириса, могли возносить молитвы только отсюда и смотреть на занавесь, покрывающую статую бога в следующем зале «божественного откровения». Туда проходить разрешалось только избранным, и перед входом молящиеся замирали, как перед заветной чертой прошлого и будущего. Все пришедшие знали, что где-то там, перед ними, несомненное жилище самого бога Осириса.
За запретным залом находился ещё один, называемый «залом божественного отдохновения». Где-то там, в глубинах этого не менее обширного «зала отдохновения», разместилась часовня, выдолбленная в каменной глыбе, где и почивал бог после трудового общения с народом. Туда не имел право входить никто из живых, кроме верховного жреца и фараона.
На стенах и колоннах каждого зала красовались исторические рисунки фараонов, с иероглифическими надписями начиная от Менеса, первого повелителя Египта и до Рамсеса Великого, который был ещё жив, но заслужил поминовение хотя бы одними только победами над девятью чужестранными государствами, пытавшимися поработить Египет.
Вообще-то и в других приделах, прилегающих к гипостилю, повсюду можно было увидеть рисунки, даже прочесть таинственные письмена. Знаменательно, что прочесть мистические наставления разрешалось любому посетителю, владеющему грамотой. Именно тут содержались исторические записи о завоёванных странах, о географии Египта, об проникновении в другие миры. Можно было полюбоваться на астрономические карты или религиозно-обрядовые картины, которым именно в храме следовало быть для всех путеводной звездой. Мистические мистерии и кабалистические ритуалы за пределами храмов запрещались. А отважившиеся на это жрецы, навсегда исчезали в подземельях храма, как непослушные нашкодившие еретики.
И всё же были здесь ещё выставлены на всеобщее обозрение красочные путеводные наставления, как управлять силами природы, как вызвать загробные тени. Эти письмена служили явным искушением для увлекающихся кабалистикой. К счастью, воспользоваться ими не всегда могли даже владеющие грамотой, потому как со времён возникновения Египта во всех жреческих храмах прижилось понятие тайной тройственности существующего мира, поэтому понять учение мог не каждый.