— Могу я подумать?
— Можете. Только прямо сейчас. Что называется, не отходя от кассы, — стелил Сергей Сергеевич мягко. Но спать–то, оно всё равно жестковато будет. Наезд с «человеческим лицом», разделение труда — это, значит, когда вперёд посылают переговорщиков, а за ними невидимой стеной уже выстроилась вся бандитская рать.
В дверь кто–то забарабанил.
— Кто там? — через плечо бросил Гоша.
— Анна Валентиновна. Впустить? — спросил по обыкновению сонный Витя. Что он по ночам, интересно, делает?
Не вовремя сестрица нагрянула, ох, не вовремя.
— Впускай, — вздохнул Гоша, рассматривая невозмутимого Сергея Сергеевича. Тот в свою очередь рассматривал собственные ногти, словно барышня, только что сделавшая свежий маникюр. — Она просто так всё равно не уйдет. Уж я‑то её знаю…
Витя приоткрыл дверь. На пороге показалась Нюша, а следом за ней в помещение втиснулся и Стас Котов. О! На ловца и кот бежит! Что называется, сам напросился!
Нюша с любопытством окинула взглядом колоритную троицу:
— Здрасьте! У вас тут что, мальчики, совещание в Филях?
— Что–то вроде того, — отозвался Гоша. — Вот, господа из солнцевской налоговой инспекции к нам пожаловали. Станислав Евгеньевич, это, кажется, по вашей линии?
— Да нет! Это недоразумение! — вскинулся Котов. — Я же обо всём с Петром Семёновичем договорился! Ещё месяц назад! Он обещал, что у нас проблем не будет. Как же так?
— Нет больше с нами Петра Семёновича, — развёл руками и закатил глаза к небу Сергей Сергеевич и вновь уставился на свои ногти. — Отошёл в лучший из миров. Со всеми своими обязательствами.
— Да что с ним могло случиться? Он же здоровей меня раз в десять?! — сделал Стас круглые глаза.
Горилла и деревянный переглянулись и хмыкнули почти по–человечески.
— Здоровье тут не помеха. Триста грамм в тротиловом эквиваленте. От «мерса» — ошмётки, душа — прямиком на небеса. Ну да ладно. Как–нибудь при случае помянём Петра Семёновича, — вздохнул Сергей Сергеевич. — Хотя, между нами, порядочная он был гнида. Итак, ваш ответ, Георгий Валентинович? Пора принимать окончательное решение. И я надеюсь, вы примете его в свою пользу. И в пользу вашей очаровательной сестренки, — кивнул он в сторону Нюши. Стаса он почему–то не посчитал.
В воздухе повисла драматическая пауза. Нарушил её вдруг сам собой заработавший однорукий бандит. Внутри него что–то зазвенело, перекатываясь — и в нижний лоток высыпалась горсть жетонов.
Горилла было дёрнулся, но высоколобый остановил его взглядом. Да, дрессура высшего уровня!
— Что–то с настройкой у вас и вправду нелады, — усмехнулся Сергей Сергеевич. Глаза у него были добрые–добрые. А каким же им ещё быть, если он почти не отводил взгляда от Нюши?
— Благородная отрыжка, — пояснил Гоша и приблизил к носу указательный палец: — Господа! У меня появилось к вам гораздо более интересное предложение. Мне сдается, что оно может вам понравиться, — Гоша, кажется, нашёл если не выход, то что–то вроде того.
Парламентёры переглянулись, но промолчали. Похоже, полномочия говорить имел у них только Сергей Сергеевич:
— Излагайте, — согласился он.
— Играете ли вы в преферанс?
Сергей Сергеевич вновь переглянулся с коллегами:
— Было дело. Мы вот с Леонидом Юрьевичем, бывало, ночами напролет в нашей общаге зависали…
Горилла затряс головой.
— Что заканчивали? — поднял брови Гоша.
— МИСИ.
— Ха! Знавал я тамошних преферансистов. Против нашего мехмата они просто дети! — заносчиво заявил Гоша.
— Ладно, не зарывайтесь, Георгий Валентинович. Вы с нами не играли! — обиделся Сергей Сергеевич, забыв даже о своих ногтях. Горилла насупился, перебирая толстыми пальцами. Неужто тоже обиделся?
— Так сыграем! — простодушно предложил Гоша.
— Что ставите? — высоколобый нагнул голову, словно собирался бодаться, а не пулю писать.
— Всё это заведение на корню! Со всеми будущими доходами.
— Гоша, подожди! Тут ведь не только твои деньги вложены! — дёрнулся Стас.
Гоша глянул на него так, что тот тут же примолк.
— А с нашей стороны что?
— Вы оставляете нас в покое. Никаких процентов и… лицензия ещё на… — Гоша секунду подумал, — пожалуй, на три заведения на территории рынка. Идёт?
— Идёт, — Сергей Сергеевич похоже, завёлся с пол–оборота. — Мы — в паре с Леонидом Юрьевичем. — Горилла кивнул. — А вы?