Я видела, что он очень расстроен. Взяла его под руку.
- Ванечка, не грусти. Пойми, просто я не готова к чему-то с парнем.
- А когда будешь готова?
- А я откуда знаю? Но года два ещё точно. Я в институт хочу поступить. - Господи, какая я наивная была.
Ваня совсем погрустнел. Потом посмотрел на меня:
- Эмма, я готов ждать. - Я засмеялась. Покачала головой. На лице Вани отразилось непонимание. - Что ты головой качаешь?
- Да комсорг ваш, Злобин, тоже ждёт, когда я повзрослею и готова буду к созданию семьи. И ты тужда же? Ещё был один, тоже ждать собирался, да только его ожидание быстро закончилось. Ванечка, не надо никого ждать. Это как у моря погоду. Только зря можешь потерять время.
- Но я готов ждать, Эмма.
- Ванюш. Вот представь, что ты ждёшь, я возьму и влюблюсь в какого-нибудь парня и выйду за него замуж И что ты будешь делать? Сердцу то не прикажешь. - Я ещё не знала, что эти мои слова окажутся пророческими.
- Значит я приму это.
- Обещаешь, что не будешь на меня злится и ненавидеть?
- Обещаю. Как я могу на тебя злится и тем более ненавидеть? Тебя нельзя ненавидеть.
- Ладно, Вань, пойдём в общежитие. Поздно уже, а мне рано на смену.
Я тогда уже работала посменно. Утренняя смена с 06.00 утра и до 14.00 дня. Дневная С 14.00 и до 22.00. И, наконец ночная с 22.00 и до 06.00. У меня как раз должна была быть утренняя смена с шести утра.
Отпуск мне дали весной, в конце апреля, начало мая. Опять ездила к маме. Но к первому мая я приехала назад. Ну а как? Праздник же! Я любила ходить на демонстрации, особенно на первомайскую. Было уже тепло, плюс впереди лето! Везде красные знамёна, транспаранты. Народ весёлый. Люди строились по производствам и коллективам в районе автостанции. Кто-то нёс флаги, кто-то транспаранты. Машины отделывались фанерой, украшались. Например грузовик переделывали в корабль, на котором было написано "Ленин" или ещё как-то с лозунгами: "Мир, труд, май". Часто туда садили детей. Многие семейные приходили целыми семьями, с детьми. Народ начинал веселится ещё на этапе ожидания в колоннах. Играла гармошка. Кто-то из под полы доставал бутылочку, другой или другая солёный огурчик. По рукам передавали гранённый стакан. Народ разогревался. Начинались пляски, горланили песни. Это была особая атмосфера радости и праздника. Потом начиналось движение. Шли мимо политехнического техникума, потом выходили на площадь, где всегда устанавливалась трибуна. На трибуне стояла городская и партийная верхушка. В громкоговорители приветствовали проходящие коллективы, перечисляя их трудовые подвиги. Народ радостно кричал - УРА! И я тоже кричала. Размахивала красным флажком или гордо несла транспарант. Как я говорила, многие приходили с детьми. Поэтому у папаш на шее сидел ребёнок и так же махал или просто держал в руках красный флажок. Было много воздушных шариков. Особенно красного цвета. До сих пор помню стихотворение Агнии Барто:
Сегодня солнышко печёт.
Сегодня праздник — Май.
Влезай, сынишка, на плечо
И флаг свой поднимай!
А через год пойдёшь пешком
С красным праздничным флажком.
Демонстрация заканчивалась около швейной фабрики. Колоны распадались. В грузовики грузили транспаранты, флаги. Народ шел отмечать первомай. Если погода была хорошая, тёплая, солнечная, то в парке играл оркестр и там танцевали. Мы в тот год пошли в общежитие, накрыли стол. Парни помогали нам. Принесли вина. Мы посидели. Потом пошли гулять. Танцевали в парке. 9 мая тогда сильно не отмечали, его стали отмечать только с 1965 года, в двадцатилетие Победы.
В личной жизни у меня никаких изменений не было. Прошло лето. Я работала посменно. Утренние смены сменялись дневными, те ночными и так далее. Я копила деньги, шила, в том числе и на заказ. Я хотела купить себе на зиму сапоги. Какие тогда женщины носили зимой сапоги? В основном носили валенки. Но сапоги тоже имели место. Сейчас такие сапоги для женщины трудно представить, но тогда кроме них больше ничего не было. Так вот голенища этих сапог были из кирзы!!!! да-да, именно, из кирзы. Я как сейчас это помню. А вот них или как она называлась и называется союзка из чёрной юфти. Мне такие сапоги не нравились. Я предпочитала ходить в валенках. Но однажды, после Нового года Наталья пришла в сапогах! Кожаных на меху и самое главное у сапог была застёжка - молния. Ни у кого таких сапог не было. Я как увидела, влюбилась в них так, что не могла первую ночь после этого уснуть. Они были импортные, по моему польские. Хотя могу ошибаться. Но страна-изготовитель была из соцлагеря. Только гораздо позже я узнала, что оказывается вставлять в сапог замок-молнию придумали не на капиталистическом западе, а именно в СССР. Талантливейшая советская модельер Вера Аралова, в 1959 году в Париже на неделе "Русской моды" она представила такие сапоги. Пошиты они были специально для этого показа в СССР. Не те позорные из кирзы и юфти, а из нормальной кожи, очень элегантные. И вот спустя год, такие сапоги стали в большом количестве появляться в Европе. Я вот до сих пор не могу понять, почему у нас в СССР, такие сапоги стали шить только в первой половине 70-х??? А вот те же поляки или югославы, быстро переняли от капиталистов это новшество! Партия подобных сапог из соцлагеря поступила и в Ангарск. Но в продажу не пошло, её сразу разобрали свои люди. И одну пару чинуша из горисполкома взял для своей молодой любовницы. Наташке завидовали все девчонки. Точнее её сапогам. Наталья по секрету мне сказала, что купить можно, но по большой цене. Короче две моих месячных зарплаты у спекулянтов. Вот что поразительно, так у спекулянтов моментально появлялся дефицит! Я работала, копила, шила на заказ платья, юбки, плащи, всё что угодно, но сапоги на молнии стали у меня идеей фикс. В конце концов, сапоги я купила. В сентябре. Заплатила не две, а две с половиной своих месячных зарплат. Недоедала, во многом себя ущемляла. Но добилась своего. Зато как они смотрелись на мне. Тогда мне это казалось чудом. Я их носила долго. Отдавала в ремонт. Носила лет шесть или семь. Очень бережно к ним относилась. Тряслась над ними. В итоге, мне их отказались ремонтировать, когда они совсем уж стали разваливаться. Повторюсь, таких сапог в шестидесятые наша промышленность не выпускала. Были только импортные, а ещё подпольные, сшитые нашими предприимчивыми людьми. Качество было хуже, чем у импортных, но всё же, за не имением другого их носили с удовольствием и стоили они тоже дорого и только на барахолке.