Алексей, это второй брат мужа. Коле было, как я узнала позже 16, а Алексею 18. Гена расспрашивал о матери и об отце у брата. О сёстрах.
Заехали в деревню. Время было ближе к вечеру. Часов пять или шесть. Мы ехали по улице. Немногочисленные селяне провожали нас взглядами. Здоровались с моим мужем и откровенно рассматривали меня. Я даже услышала, как стоявшие возле одного дома две женщины меж собой разговаривали, глядя на нас с Геной.
- Генка Коновалов приехал?! А это кто у них на телеге? - Кто на телеге, я так и не услышала, хотя поняла, что говорили обо мне. Вообще народа было мало на улице. Все работали ещё в поле или на своих личных хозяйствах. Да и покос уже начинался. Николай сказал, что уже косят, так как трава хорошая и погода жаркая. Дом моих свёкров находился в середине деревни. Хороший дом, добротный. С высокой крышей. Окна с наличниками. С красивыми занавесочками. С пристройками, сеновалом, коровником с курятником и прочим жильём для живности. Баней, большим огородом. Там, наверное, соток двадцать если не больше огорода было. Это не считая покоса, который выделялся от колхоза. Я не скажу, что жили богато, нет. Но тогда, в шестидесятых, стали оправляться от голодных военных и послевоенных лет. Были в деревне тогда и дома победнее. Не без этого. К тому же моей свекрови повезло в том, что её муж вернулся с войны живой, с руками и ногами, хоть и раненый. А у многих не вернулись. И ещё были те, кто вернулся, но инвалиды, без руки или ноги, а значит уже не совсем полноценный работник. А ещё у Коноваловых было трое сыновей. Старший, Гена, мой муж, с 14 лет пошёл с отцом работать. Поэтому и закончил всего лишь семилетку. А вот Алексей сумел окончить 10 классов. Парень он был умница. Поступил в институт сельского хозяйства. Поэтому его в армию не взяли, дали отсрочку. К тому же у них там вроде военная кафедра была.
Когда подъехали к дома, возле расписных ворот и калитки стояли две женщины в годах. Разговаривали, увидев нас замолчали. Гена соскочил с телеги, ещё на подъезде и побежал к одной из женщин.
- Мама! - Крикнул он. Я видела как та, к которой мой муж обращался, протянула к нему руки.
- Сынок. Гена! - Они обнялись. Свекровь была ниже своего сына больше чем на голову. Уткнулась в грудь сыну. А он обнимая, целовал её в платок, которым укрыта ее голова была. - Что ж ты так долго? Мы всё ждём тебя, ждем. Хоть бы телеграмму дал.
- А мы до станции не доехали, в полях сошли. - Свекровь отстранилась. Стала оглядывать сына. Улыбнулась.
- Совсем ты у меня мужиком стал. Вон какой красавец. Кровь с молоком. - Я слушая их, тихо слезла с телеги. Взяла в руки свою сумочку. Меня почему то стало потряхивать. Но старалась смотреть гордо. Из калитки выбежали две девчонки-подростка. Это оказались младшие сёстры мужа. Валя с Анной.
- Гена! Гена, братик наш! - Закричали они и повисли на нём. Он их тоже обеих сразу обнял.
- Девчонки мои! Выросли то как! Мать, сёстры то у меня совсем невесты стали!
- Невесты, ага, сопливые, а туде же. Батько то им мало вожжами по задницам поддаёт.
В этот момент свекровь, царство ей небесное, посмотрела на меня. Внимательно так смотрела. Я постаралась встать ровнее.
- Мам. - Гена оглянулся на меня. Отпустил сестёр и подошёл ко мне. Взял меня за руку. - Это жена моя, Эдмина.
- Жена всё таки? - Переспросила свекровь, продолжая смотреть на меня так, словно хотела просверлить во мне дыру. - Не русская что ли?
- Почему не русская? - Спросил Геннадий, удивлённо глядя на мать. Я тоже смотрела округлившимися глазами.
- Так имя Эдмина. Ниразу такого не слышали.
- Меня зовут Эмма. Это Гена меня так называет. Говорит, что любя. - Решилась я. - Здравствуйте, Антонина Тимофеевна.
Вторая женщина, как оказалась соседка, глядя на меня, сказала свекрови.
- Худая то какая, страсть одна.
Я была очень даже не согласна с таким определением. Ничего я не худая. Нормальная. У меня хорошая грудь, прекрасная талия и красивые бёдра. И ноги длинные, ровненькие, а не кривые. Но говорить не стала. Смотрела на свекровь. Смотрели глаза в глаза. Я глаз не отводила. И не опускала, хотя такое желание было. Антонина Тимофеевна подошла ко мне.
- Значит жена? - Вопрос задала не сыну, а мне. Я кивнула.
- Жена. По закону. Есть документ. А иначе я бы сюда не приехала. - Я, конечно, отчаянно трусила, но старалась не показывать это. Взглянула на Гену. А он, гад такой, стоял и смотрел на нас с улыбкой на лице. Даже чуть голову склонил на бок, словно потешался. Мне так захотелось убежать отсюда. Обида на него появилась. Обещал же! Вновь посмотрела на свекровь. И вот тогда я впервые увидела, как её губы тронула улыбка.