- Своим умом? Ну-ну. Посмотрим, как проживёшь своим умом. То, что учишься, это хорошо. Ладно, где невестка то, ради которой ты своим умом жить стал? - Я видела, как свёкр отодвинул моего мужа. Теперь он смотрел на меня. - Ну и чего стоишь, девонька? Подь сюда.
Ну а что мне оставалась делать? Подошла. Встала рядом с Геной, взяла его за руку. Свёкр прошёлся по мне взглядом с головы до ног. Ну так, как умеют смотреть мужчины. Хмыкнул. Я даже покраснела.
- М-да. - Посмотрел как-то странно на старшего сына, словно они немой диалог вели. Геннадий слегка пожал плечами. Свёкр опять перевёл взгляд на меня. - Как зовут то тебя, невестушка? А то Генка какое-то имя назвал, непонятное.
- Эмма. Эдминой и Эмилией это он так меня называет, говорит, что любя.
- Эмма, значит?! Немка что ли?
- Нет. Почему немка? Я русская.
- Имя немецкое. В Германии много кого из баб так зовут. Эммы да Гретхены. ПоШто в портах таких?
- В каких, Терентий Михайлович?
- В срамных. Зад то чего так обтянут?
- Мода такая. - Я ужасно трусила. Старалась говорить так, чтобы мой голос не дрожал.
- Мода? Мода вам. - Он покачал головой. Взглянул на Гену. - А ты чего? Самому то как, что на зад твоей жены всяк глядеть будет?
- Бать, да носят такие штаны уже, в городах. Нормально всё. Никто не смотрит. Она же в штанах. Ничего не видно. Не голая же она у меня. Мне матушка уже высказала.
- Мало высказала. Нада ещё высказать. Пусть юбку наденет. Всё прикроется. - Взглянул на меня. - Эмма, ты чего такая в поясе узкая? Соплёй перешибёшь. Плохо ешь что ли?
- Я нормально ем.
- Нормально. Где же нормально? Ладно, будем откармливать. Да бедра бы тебе пошире. Внуков то нам как рожать будешь? А в остальном ничего. Черноглазая, да большеглазая какая. У тебя в родове то цыган не было? Смуглянка ты.
- Вроде не было.
- Ну ладно, давай обнимемся, дочка, раз уж пришла в нашу семью. - Я подошла, мы обнялись. Свёкр поцеловал меня три раза в щёки и в лоб, взяв мою голову в руки. - Ну а какая невестка ты, время покажет, тут уж сама понимаешь. Мы люди простые, говорим прямо, без всяких политесов. А кто обижать будет, говори, не бойся.
- Бать, а Лёшка то где? - Спросил Геннадий.
- Придёт. Ему что, шалопутному, семь верст не крюк. Хвост свой петушиный распушил, пока с каждой девкой не позубоскалит, домой не явится. Ещё один жених нашёлся. - Николай с Геной засмеялись. Свёкр тоже усмехнулся. - Мать, - обратился он к моей свекрови, она стояла на крыльце и довольная смотрела на своих мужиков, - баню надо. Да перекусить что.
- Колька, баню затопи. - Велела она младшему сыну.
Сначала я не поняла, почему так Коноваловы отреагировали на слова главы семьи насчёт Алексея. А когда его увидела, поняла, что они все имели ввиду. Он пришёл примерно через час. Что о нём можно сказать? Такой же, как и все Коноваловы крепкий, жилистый. Но если Гена с Николаем были больше похожи на отца, такие же жесткие черты лица, то у Алексея они были гораздо мягче. Он больше на мать походил. И глаза у него мамины, голубые. А вот волосы и ресницы темные. Такое необычное сочетание. Брюнет с голубыми глазами, в которых всегда была смешинка. При этом ресницы, были как у девушки большие такие, на мои похожи. И губы у него были красивые, тоже мамины. Такие парни девушкам нравятся. Одним словом красавчик. И он об этом знал, и пользовался. Как позже свёкр сказала свекрови:
- Ой, мать, точно принесёт нам какая-нибудь в подоле, греха не оберёмся потом.
- Принесёт, значит оженим его. Добегается. - Ответила она. Но я заметила, с какой любовью на среднего сына свекровь всегда смотрела. Сразу понятно было, кто у неё любимчик. Нет, она всех своих детей любила и Гену моего, он старший, но вот Алёшка всё же выделялся. Увидев брата, он очень обрадовался. Они обнялись, тискали друг друга. Потом Алёша меня углядел. Я видела, как его брови изогнулись дугой. Геннадий усмехнулся, глядя на младшего брата:
- Жена моя, Лёша. Эмма. Вот привёз, знакомить.
- Ух ты! Как с картинки. Глазищи во! Брюки во! - Он показал большой палец. - У нас девушки тоже на подобии таких носить стали. В институте. - Пояснил Алексей. Представился мне. Я поздоровалась, протянула ему ладошку. А он так улыбнулся. - Эмма, мы же теперь родня! Давай обниматься. - Я не успела опомниться, как он сгрёб меня в охапку, прижимая к себе.
- Но-но, младшОй! - Тут же за шиворот рубашки взял его Геннадий. - Ты мне это прекращай. Порассказали мне уже про твои обнимашки. Так что, Лёшка, руки то не распускай.
- Ты чего, Ген? Я же по родственному. Эмма скажи ему. - Тут же услышали девичий смех. Это смеялись младшие сёстры братьев Коноваловых. Алексей вывернулся из руки старшего брата. На лице улыбка шальная. Он подмигнул сёстрам.