– У тебя классные родственники. И дача красивая. Не понимаю, почему ты так не любишь сюда ездить, – я почувствовала, как Влад улыбнулся.
– Мне всегда было интереснее тусоваться в городе, с друзьями, гулять. А здесь что? Тусовка с бабушкой в огороде или с мамой на кухне. Зашибись вообще.
– Зря ты так. У тебя идеальная семья, я даже завидую немного.
Я вдруг почувствовала дикий прилив нежности. Приподнялась на локте, положила ладонь любимому на щёку, большим пальцем погладила скулу. Влад прикрыл глаза, невесомые ресницы трепетали, губы застыли в полуулыбке. Со всех сторон раздавались какие-то звуки. Если прислушаться, можно было различить крики, детский смех, плеск воды, музыку, птичий щебет, но для меня они слились в единый, почти незаметный поток.
Сейчас для меня было важно только это идеальное лицо. Интересно, с каких пор оно стало для меня идеальным? Влад коснулся губами моей ладони и опять улыбнулся, не открывая глаз. Его губы такие мягкие, как и всё тело, но ему ужасно шла эта мягкость. Никаких торчащих костей и юношеских угловатостей, в отличие от его худощавых, жилистых сверстников. Я провела пальцами по чувствительной коже на его шее, погладила грудь через футболку, спустилась на живот. Влад перехватил мою руку и открыл глаза.
– Что ты делаешь?
– Ничего, – я поцеловала его в скулу. – Просто… касаюсь. Может, снимешь футболку? Жарко же.
– Пожалуй, я останусь в ней, – сказал Влад, неосознанно поправляя нижний край.
– Почему?
– Потому что мне некомфортно находиться без верха на людях, ты же знаешь.
– Но ты идеален! – вдруг вырвалось у меня. Я поняла, что сморозила глупость, потому что Влад выпустил мою руку и резко сел, – Я что-то не так сказала?
– Ты ошибаешься, я не идеален, – глухо отозвался Влад, глядя куда-то вдаль, а потом тихо добавил, – недостаточно быть идеальным.
– Что?
– Не важно.
– Ладно.
Я обхватила его сзади за плечи и прижалась щекой к спине, будто вцепилась в самое ценное в мире сокровище. Перед глазами начали появляться размытые картинки. Маленький светлый зал с панорамными окнами, по сторонам мелькают знакомые лица, мама улыбается сквозь слёзы, бабушка смотрит серьёзно, а в глазах озорные искринки, папа чинно вышагивает рядом – неторопливо, чтобы случайно не наступить на белоснежный подол. Впереди высокий стол, регистратор выдавливает приветливую улыбку, чуть позади Левин подавляет смешок, когда я сама наступаю на подол, Лера показывает ему кулак. Наверное, они оба предвкушают ахуенную ночь в объятиях друг друга – пусть стараются, я на них надеюсь. Поворачиваюсь к Владу, от волнения не могу поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Или не разрыдаться. Наконец, наши взгляды встречаются. Его глаза… Его нежные серебряные глаза с песочной дымкой…
Мама любила рассказывать нам с Катькой истории из нашего детства. У неё до сих пор где-то лежит толстая тетрадь, куда она записывала наши забавные фразы и ситуации. Некоторые ситуации я даже помню – удивительная у меня память! Материалы с уроков вылетают из головы спустя час, зато прекрасно помню, как пряталась под кроватью от воспитателя в детском садике, как лопала солёные огурцы и читала сказку его мальчика-волшебника Гарри Поттера на верхней полке купе по пути в Сочи, как впервые соврала маме – сказала, что на обед в садике давали куриный суп вместо ухи.
Самые первые воспоминания, которые я вижу от первого лица – лето две тысячи третьего года, проведённое на старой даче. В памяти остались образы маленького двухэтажного домика с облупленной зелёной краской, большого огорода с тремя теплицами, длиннющих клубничных грядок, откуда я самостоятельно собирала ягоды, песчаного пляжа, весёлого, морщинистого лица прабабушки.
Помню, как одним июльским утром за завтраком к нам на кухню зашёл незнакомый дядя, такой высокий, с кудрявыми волосами и сияющей улыбкой. Прабабушка тогда погладила меня по голове и сказала, что это дядя Вадим, зашёл передать нам что-то от своей бабушки. Когда дядя Вадим мило улыбнулся и поцеловал мне руку, в моём детском сердечке вспыхнуло незнакомое чувство. Я каждый день ждала дядю Вадима в гости, спрашивала о нём маму. Когда она говорила, что у него дела, я расстраивалась, а все почему-то смеялись и отправляли играть в песочке с соседским мальчиком. Но в песочке я играть не хотела. Помню, по секрету рассказала своему товарищу по песочку про дядю Вадима, а он сказал, что на мне никогда не женится такой красивый дядя. Я тогда чем-то сильно ударила мальчика, и больше его со мной играть не пускали.