Меня разрывало между тем, чтобы демонстративно забрать из класса свои вещи и тем, чтобы залепить Гектору пощёчину. Сейчас он был даже отвратительнее Рязанова. Эх, Рязанов… Отправить бы его разбираться с Олиным отцом, чтобы тот забрал дочь домой. Он уж точно найдёт нужные слова, язык у него подвешен. Вот только мне совсем не хотелось писать Рязанову.
Гектор скрылся за дверью, а Лера открыла приложение Uber.
– Я вызываю такси, отвезу Олю домой. Насть, ты с нами?
– Да, – с готовностью отозвалась я.
– Нет! – Оля замотала головой. – Не надо с папой разговаривать! Я сама прекрасно доеду домой.
– Ага, щас! Чтобы ты по дороге свернула в какой-нибудь наркопритон? Нет уж, мы с тобой, – Лера схватила Олю за руку, но она вывернулась.
– Я правда доеду домой сама! Честно. Идите в класс, а то Гектор вам ещё и в четверти двойки влепит.
– Послушай внимательно, Оль, – Лера глубоко вздохнула, – если этот сукин сын тебя куда-то позвал сейчас, ты не обязана ехать. Ты вообще не обязана с ним больше видеться, даже если он тебе угрожает. Он ведь не угрожает тебе? – Оля помотала головой. – У папы друг работает в полиции, он может помочь в любом вопросе. Хочешь, он от тебя отвяжется навсегда? Мы можем его посадить лет на десять, чтобы его там отымели как следует. Мы тебя не бросим, ты же знаешь?
Мы уговорили Олю сесть в ожидающее такси. Она наотрез отказалась от нашей компании, хотя и поклялась поехать прямиков домой и не отвечать на звонки Антона. На физику идти уже не было смысла, поэтому мы с Лерой расположились в столовой следить за маршрутом такси. До Олиного дома на машине ехать минут двадцать. Точка на карте неторопливо двигалась по Стахановской. Внезапно точка свернула влево. Мы в панике таращились в экран, пока точка не остановилась через пару кварталов и не высветилась окошко, оповещающее о завершении поездки.
– Твою мать! – тихо выругалась Лера. Она начала лихорадочно водить пальцем по экрану. – Не получается! Не могу найти номер водителя! Чёрт…
– Так, что нам делать? Ехать за ней? – меня прошиб холодный пот.
– Сейчас… Надо подумать. Ты знаешь телефоны её родителей? Блин, нет, точно не знаешь. И я не знаю. Надо предупредить кого-то из взрослых. Я сейчас наберу папе, попрошу его связаться с другом из полиции.
Лера набрала отцу, а я Оле – длинные гудки. Во второй раз звонок сбросили. Я звонила ещё и ещё, трубку Оля так и не взяла. Лерин отец тоже не отвечал. Мне пару раз звонила Светка, но я сбрасывала; совсем не хотелось что-то объяснять. Мы с Лерой сидели в пугающем ступоре и не знали, что делать.
– Алла Дмитриевна! – выдохнула я. – У неё должны быть записаны номера родителей!
– Точно. Возможно, попросим у неё помощи. Я пойду найду её, а ты забери вещи с физики.
Мы разошлись. Я почти подошла к классу, когда услышала звук смс.
Я резко остановилась. Мысли неслись стремительно. Пальцы пробежались по экрану:
Сообщение Рязанову отправила. Так, теперь послать голосовое Лере. Сделано. Вызвать такси. Пока загружалось приложение, на айфоне высветился номер Рязанова.
– Привет, это Егор. Ты сейчас не с Олей? – в трубке раздался низкий голос с хрипотцой.
– Нет, мы думаем, ей нужна помощь. Домой она не доехала. Прислала адрес.
– Ты в школе?
– Да.
– Буду через пять минут, жди у ворот.
Я не успела ничего ответить – Рязанов бросил трубку. Наши с Лерой вещи так и лежали в классе физики, а урок всё ещё шёл. Я собрала всю свою дерзость в кулак и метнулась за сумками, игнорируя возмущение Гектора и оклики одноклассников. Светка наперебой с Евой попытались что-то спросить, но я отмахнулась и вылетела из класса.
Запыхавшаяся Лера ждала в коридоре. Она так и не нашла Аллу Дмитриевну. Я вручила ей сумку, мы помчались к воротам школы, забив на куртки в раздевалке.
Через обещанные пять минут Рязанов подъехал к воротам. Мы ввалились на заднее сиденье его помятой десятки.
– Адрес! – рявкнул он, недовольно покосившись на Леру.
– Чердынская, 21. Это сразу после…, – начала я.
– Знаю. Едем.
Лера всю дорогу пыталась дозвониться отцу, но тщетно. По утрам он часто был занят в суде, поэтому мы уже и не надеялись на помощь его таинственного друга из полиции.
На заднем сиденье ощущались все выбоины и неровности пермских дорог: нас потряхивало и подкидывало, словно на сломанном аттракционе, пришлось вцепиться в хлипкие ручки над дверями.
Лицо Рязанова в переднем зеркале было непроницаемо – если он и ощущал дискомфорт, то слишком глубоко внутри. Внезапный поворот – и меня швыряет на Леру, ещё один – нас вдавливает в каменную спинку.