— Разве вы не читали в Библии, что надо прощать обиды?
— Да, читал, — ответил я, — но ведь эта обида не меня касалась. Я простил Джаксону, а в этом случае хотел помешать обидеть другого!
— Другого? Вы говорите про Неро, как-будто бы он был разумным существом, и жизнь его стоила жизни человека. Конечно, матрос был виноват, и не мудрено, что вы рассердились, так как он мог убить вашего тюленя, но есть же разница между жизнью человека и животного! Когда животное умирает, ему наступает полный конец. Человек же имеет бессмертную душу, — и ничто не может оправдать убийства человека, кроме самозащиты. Разве не сказано в заповеди: «не убий?»
Она еще долго говорила со мной на эту тему, объясняя мне, насколько я был неправ. Я, конечно, с этим согласился.
XXII
Я решил переговорить с м-с Рейхардт насчет пояса с бриллиантами. Она выслушала меня с большим интересом.
— Если они не захотят взять моего сундука, как мне поступить? — спросил я, — самому ли мне надеть на себя пояс, или вы наденете его, как наверное сделала бы моя мать, если бы она была жива?
Она не сразу ответила и как бы про себя произнесла.
— Неисповедимы пути Твои, Господи!
Впоследствии она не раз говорила мне, как велико было ее удивление, когда она выслушала мой рассказ. Она верить не хотела, что этот обросший волосами, одинокий дикарь на самом деле оказывался мальчиком хорошего происхождения, хранителем большого состояния, которое, очевидно, должно было со временем перейти к нему. Интерес ее ко мне возрастал с каждым часом, по мере того, как я рассказывал свою историю.
— Хорошо, — ответила она, наконец, — если вы доверяете мне, то я надену на себя пояс и буду заботиться о его сохранении. Завтра мы займемся тем, что выберем из сундука те вещи, которые вам необходимо взять с собой!
Потолковав со мной еще некоторое время, она удалилась за занавеску и сказала, что не боится Неро, и что я могу лечь спать, когда захочу. Мне не хотелось идти вниз к морякам, и я скоро улегся, но долго не мог заснуть от шума, который они производили. Там шла страшная попойка. Поутру я встал очень рано и пошел ловить рыбу с помощью Неро. Матросы крепко спали. Я положил на скалу немного рыбы для их завтрака, затем вернулся к хижине и занялся приготовлением завтрака для нас. М-с Рейхардт вскоре вышла ко мне. Когда мы поели, она предложила мне вытащить сундук на площадку и заняться выбором вещей, которые надо было взять с собой.
В это время пришли матросы; они захватили сушеную птицу и в два приема унесли весь мой запас.
— У вас не осталось картофеля? — спросил один из них. — Провизии у нас немного!
М-с Рейхардт ответила, что картофеля больше нет.
— Так вот что, — обратился ко мне матрос, — подшкипер велел тебе привести вниз своего зверя; надо достать всю рыбу из бассейна, и сварить ее перед отъездом. Нам все же хватит ее дня на два!
— Хорошо, — ответил я, — сейчас приду!
Через четверть часа Неро переловил всех рыб, и мы вернулись с ним обратно к хижине. Пока я был в отсутствии, м-с Рейхардт отобрала лучшую одежду и крепко зашила ее в узелок. Книги, подзорную трубу и кое-какие инструменты она положила отдельно. Я хотел тотчас же снести все это в лодку, но она сказала, что я успею сделать это завтра, до отъезда. Затем я достал из углубления под постелью Джаксона пояс с бриллиантами и остальные вещи. М-с Рейхардт все их рассмотрела и обещала мне беречь их. Часы и прочие безделушки она положила в корзиночку, а пояс спрятала к себе в постель.
Она была очень молчалива и задумчива, и на мой вопрос, не отнести ли лопатку, молоток и ведро в лодку, опять ответила, что лучше оставить это до самого отъезда. Подшкипер принес нам немного вареной рыбы. Поужинав, мы легли спать.
— Последнюю ночь мы спим с тобою вместе, Неро! — сказал я, целуя моего любимца. Слезы выступили у меня на глазах. Вскоре, однако, я заснул, обняв рукой тюленя. Когда я вышел на другое утро, погода была чудная, по морю пробегала легкая зыбь. М-с Рейхардт еще спала. Я сошел вниз и застал всех за работой. Лодка была готова к спуску. Сушеная птица лежала в сторонке, рядом с бочонком рома; вареная рыба была наложена в ведро. Все шесть бочонков стояли рядом, и люди спорили о том, сколько из них наполнить, водой. Подшкипер говорил, что надо все их наполнить и наконец, матросы послушались его. Каждый из них взял по бочонку и пошел с ним наверх, к хижине, за водой. Я последовал за ними, так как они все были ужасно не в духе, и я боялся, чтобы они не тронули Неро. Наполнив бочонки, они попробовали, было, свернуть шею моим альбатросам, но самцы улетели, а самок я поспешил спрятать за занавеску в хижине, где сидела в то время м-с Рейхардт. Люди, по-видимому, боялись ее и относились к ней с уважением. Один взгляд ее действовал на них сильнее, чем все слова подшкипера.