Юрий Владимирович от переговоров отказался. Ответ его был коротким и жёстким:
- Передайте Изяславу: пусть сначала уйдут королевские воинские люди. Усобица - наше внутреннее дело, родственное. Сами заратились, сами и помиримся! Чужакам здесь делать нечего!
Изяславу ничего не оставалось, как отправить королевское воинство восвояси, тем более что венгерские и польские воеводы не только не возражали, но были даже рады. Короли-де посылали их не воевать с Юрием Владимировичем, но замирить с Изяславом на справедливых условиях, за чем сами следить будут, а если Изяслава обидят - снова пришлют войска...
Но Изяслав Мстиславич медлил: больно уж удачно начинался поход! Однако с реки Горыни ушёл в свой Владимир-Волынский. Юрий в свою очередь не торопился отдавать новгородские дани. И не только в корысти было дело: кому отдают новгородцы дани, тот и властитель города, какой бы князь в нём ни сидел!
Новгородские провидцы подсказывали на совете господы, что на Новгород ляжет двойная тяжесть: отдай дани Изяславу, а новый великий князь непременно своего потребует...
Как бы то ни было, новгородцы оставили князем Святополка, сына Мстислава, а сыновьям Юрия в княжеском столе отказали. Попытка Юрия вразумить своевольцев оказалась неудачной. Его служебный князь Иван Берладник вошёл было в Двинскую землю, но встретил новгородское войско и после жестокого боя вынужден был отступить. В свою очередь новгородцы пришли по Волге в Ростовскую землю. Снова была битва, обе стороны потеряли много воинов; ночью рати разошлись, и каждый почитал себя победителем.
Мало, мало оставалось ратников в Ростовской земле, лучшие полки ушли с князем Юрием Владимировичем в Киев!
А на южном рубеже половцы напали на град Торческий, и Юрий ничем не мог помочь тамошним обитателям - поросским чёрным клобукам. По рукам и ногам связало великого князя противоборство с Изяславом Мстиславичем. Сильные великокняжеские полки стояли не на степном, а на западном рубеже.
Обиженные вожди чёрных клобуков начали сноситься с князем Изяславом, а доглядчики боярина Кузьмы Сновидича эти опасные посольства проглядели.
Медленно тянулись дни и недели. Как пожар на торфянике, незримо тлела усобица, ещё не выплёскиваясь открытым пламенем.
- Поторопить бы надо князя Изяслава, - подсказал воевода Якун Короб.
- Поторопим! - решил Юрий.
Великокняжеское войско осадило Луцк.
Град Луцк стоял у реки Стырь, на коренных землях Владимиро-Волынского княжества, всего в шестидесяти вёрстах от его столицы. Такого Изяслав стерпеть не мог, выступил с полками из Владимира-Волынского выручать осаждённых гражан.
Значит, опять война?
Но тут вмешались князья, уже уставшие от затянувшейся усобицы. Владимирко Галицкий преградил своими дружинами дороги к Луцку. Изяслав начал устраивать полки для боя. Но не для сражения явился непредсказуемый галицкий князь. С немногочисленной свитой он бесстрашно подъехал к ощетинившемуся копьями воинскому строю, поднял руку с белым платом, знаком мира.
Галицкого князя, окружив стражей, подвели к кургану, где сидел на походном стульце Изяслав Мстиславич.
Владимирко начал с главного:
- Не для битвы я здесь, княже, для строения мира. Устала Земля от усобицы, княже. Не на мечах стоит Держава - на зрелом разуме...
Изяслав долго молчал, задумчиво поглаживая кудрявую бородку. И без того был Мстиславич росточка невеликого, а сейчас, притулившись на низком походном стульце, казался ещё меньше. Но глаза — холодные, с прищуром - выдавали властность и мудрость зрелого мужа. Величествен был Изяслав, лицом пригож. Истинный князь по обличью. Владимирко невольно залюбовался им.
Будто почувствовав явное благорасположение собеседника, Изяслав помягчел лицом, согласно кивнул.
- Гати мостятся с двух концов... Если Юрий Владимирович готов помириться, то и я готов...
- О том - моя забота, - возбуждённо заговорил Владимирко. — Не на голом месте будем строить мир. Сносился я со старшим Мономаховичем, Вячеславом Туровским. Он тоже за замиренье, брата своего за нарушение договора осуждает. Но самая моя большая надежда — на Андрея Юрьевича. Уважает его отец. В последних походах он у Юрия - первый воевода. Сам знаешь, какой отважный витязь! При мне говорил отцу, что пора-де кончать усобицу на Киевщине, обратиться к ростовским делам, не всё там благополучно. Втроём-то уговорим Юрия Владимировича!