– Но зачем все это тебе?
– Защита интересов общества, вот зачем. Боюсь, вам не понять. Порядочный юрист должен жертвовать своим временем ради блага других людей. Этому нас учат в юридических школах, и я знаю немало таких, кто в это верит.
Слова Кайла не произвели на Бенни никакого впечатления.
– Хорошо. Перейдем к «Скалли энд Першинг».
– Что конкретно вас интересует? Вы ведь наверняка уже наводили справки.
– Там тебе тоже предложили работу?
– В точку.
– С какого дня?
– Со второго сентября текущего года. В июле я должен сдать экзамен на адвоката, в сентябре – выйти на работу.
– Рядовым сотрудником?
– Нет, полноправным партнером. А как насчет обычного клерка или рассыльного? Бросьте, Бенни, вам отлично известно, с чего начинают молодые служащие.
– Не злись, Кайл, не злись. У нас впереди длинный и обстоятельный разговор.
– Ну-ну. Мы должны сотрудничать, стать закадычными друзьями – еще бы, ведь у нас с вами общая цель. У меня и у вас, так, Бенни? Нас теперь водой не разольешь, правда? К чему вы ведете?
– К фирме «Скалли энд Першинг».
– Но если я не пойду к ним?
– Выбор невелик, приятель.
Кайл уперся локтями в стол, потер глаза. Складной стол был узким, лица двоих мужчин разделяло всего фута полтора.
– Ты уже отказался от их предложения? – спросил Райт.
– Полагаю, вы знаете, как я ответил. Полагаю, мои разговоры по телефону прослушивались.
– Не все.
– Да вы головорез, Бенни.
– Головорезы режут горло и ломают ноги, Кайл. Мы же достаточно дальновидны для этого.
– Нет, я не отказал. Я разъяснил, что хочу пару лет посвятить работе на благо общества, мы даже обговорили условия отсрочки. Фирма предоставила мне время еще раз все обдумать, но вскоре я должен дать окончательный ответ.
– Значит, они в тебе заинтересованы?
– Да.
– Настолько, что начальный оклад составит двести тысяч долларов в год?
– Что-то около. Но порядок вы указали верно.
– Речь у нас идет о крупнейшей и авторитетнейшей юридической фирме в мире.
– Так, во всяком случае, ее представители себя называют.
– Большая фирма, солидная клиентура, состоятельные партнеры со связями. Ну же, Кайл! За подобное предложение многие выпускники горло готовы перегрызть друг другу. Почему же ты готов его отклонить?
Встав, Макэвой стал шагами мерить номер: от стола к двери, от двери к столу. На секунду он замер у порога, бросил быстрый взгляд на неподвижно сидящего Райта и произнес:
– Позвольте убедиться в том, что я правильно все понимаю. Вам нужно, чтобы я устроился в «Скалли энд Першинг» – по причинам, которые, уверен, будут противоречить моим интересам. Если я откажусь, вы станете шантажировать меня видеозаписью и угрозой уголовного разбирательства. Я не ошибаюсь? Вы к этому клоните, Бенни?
– Более или менее. Шантаж – очень грубое, неприятное слово.
– Я не намеревался кого-то оскорбить, Бенни. Вижу, вы люди на редкость щепетильные. Но это шантаж. Или вымогательство, как угодно. Это преступление, мистер Райт. А вы головорез.
– Заткнись. Перестань называть меня головорезом!
– Я могу пойти завтра в полицию и сдать вас всех. Вы выдали себя за полисмена и попытались меня шантажировать. Мало не покажется.
– Этого не будет.
– Еще как будет.
Райт медленно поднялся со стула и резко выбросил вперед правую руку. Со стороны это выглядело так, будто он намеревался ударить Кайла под дых. Но Бенни всего лишь наставил на него указательный палец и сурово отчеканил:
– Ты жалкий мальчишка с мозгами, которые набиты параграфами законов. Хочешь бежать в полицию – беги. Так ты поступишь в точном соответствии со своими учебниками, где четко расписано, что есть добро, а что зло. Знаешь, как эта героическая выходка закончится, Кайл? Я тебе объясню. Больше ты меня не увидишь. Парней в номере напротив, агентов ФБР, уже здесь нет. Нет даже их следа. Пропали, исчезли. Но вскоре я нанесу визит адвокату Илейн Кенан, покажу ей видео и еще раз проверю, чего на самом деле стоит Бакстер Тейт. Затем я представлю ей домашние адреса, номера телефонов и адреса электронной почты – твои, Алана Строка, Джоя Бернардо. Дама перебросится парой слов с питсбургским прокурором, и ситуация напрочь выйдет из-под твоего контроля. Может, на стол судьи ляжет иск, а может, и нет. Но, поверь, в любом случае я тебя уничтожу.
– Где сейчас Илейн? Прячете ее в каком-нибудь бункере?
– Не важно. У нас есть все основания считать: она убеждена в том, что в твоей квартире ее изнасиловали.
– Нет!
– Это бомба с часовым механизмом, Кайл. А видеозапись запустила этот механизм. Его тиканье будет бесить тебя еще долгих семь лет.
Закончив, Райт вновь уселся и что-то записал в блокноте. Макэвой опустился на краешек кровати, лицом к зеркалу.
– Положение очень серьезное, – продолжил Бенни. – Поразмысли о нем, Кайл. Лучший выпускник юридической школы Йельского университета арестован по подозрению в изнасиловании. Активистки женских клубов требуют кастрации. Видеозапись просачивается в Интернет. Громкий судебный процесс. Вердикт присяжных, тюрьма. Куда исчезли надежды на блестящую карьеру?
– Да замолчите же!
– Нет. Если ты решил, что меня напугали твои дешевые угрозы, то ошибся. Ничуть. Хватит, пора к делу. Я предлагаю запереть видеодиск в сейфе, откуда его уже никто не достанет. Как тебе моя идея, Кайл?
Звучало великолепно. Макэвой почесал коротко остриженный затылок и с трудом выдавил:
– Чего вы хотите?
– Я хочу, чтобы ты вышел на работу в «Скалли энд Першинг».
– Зачем?
– Слава Богу, мы сдвинулись с мертвой точки. Давно пора, Кайл. Я уже не верил, что ты об этом спросишь.
– Зачем? Зачем, зачем?
– Мне нужна информация.
– Отлично! Теперь все ясно. Благодарю вас.
– Послушай меня, Кайл, послушай пару минут. Кое-что следует узнать и тебе. Существуют две гигантские корпорации, которые ожесточенно борются. Они безжалостные конкуренты, обе стоят миллиарды долларов и полны обжигающей ненависти к противнику. Какое-то время назад суды были завалены их исками, несколько заседаний кончились ничем, без явной победы или проигрыша одной из сторон. Однако эти корпорации прилагали неимоверные усилия, чтобы не выносить распри на публику. Но сейчас настало время, когда гнойник может прорваться в любой момент. Тяжба поступит на рассмотрение федерального суда Нью-Йорка через несколько недель. Под вопросом судьба восьмисот миллиардов долларов, и проигравший, похоже, не сумеет выжить. Процесс обещает быть самым скандальным, для адвокатов он станет настоящим золотым дном. Интересы каждой стороны представляют две могущественные фирмы, которые – можешь ты себе это представить? – тоже ненавидят друг друга.
– Мне не терпится услышать самое главное.
– К нему-то я и веду. Первая из фирм – «Скалли энд Першинг», вторая – «Эйджи, По энд Иппс».
– Больше известная как «ЭПИ».
– Именно так.
– Меня приглашали в нее на собеседование.
– И тоже предложили работу?
– Мне казалось, вы все знаете.
– Только самое необходимое.
– Там мне не понравилось.
– Умница! Теперь у тебя появились причины не любить эту фирму еще больше.
Пройдя в ванную комнату, Кайл плеснул в лицо холодной водой, после чего долго смотрел на свое отражение в зеркале. «Держись, – твердил он себе, – забудь об усталости и страхе. Попробуй смириться с тем, что грядет. Попытайся растянуть время и, может, сбить Райта с толку».
Макэвой возвратился в номер, сел напротив Бенни.
– Где вы нашли видео?
– Кайл, Кайл, что за неразумная трата времени!
– Если запись продемонстрируют в суде, то владелец сотового телефона будет обязан дать показания. В тот момент вы уже не сможете сохранить его имя в тайне. Ему об этом известно? Вы ему это объяснили? Он наверняка из братства «Бета». Готов побиться об заклад, что он откажется давать показания в суде.