Юродство
Где мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего?
Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?
<…>
Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом.
Апостол Павел, Новый Завет.
Он смеётся. То тихо, сгорбившись и сдерживая смех, рваными, непоследовательными фразами пытаясь рассказать мне что-то через судорожные всхлипывания. То взахлёб, наполняя громоподобным смехом квартиру и пугая кошку, которая уже не кошка. А я никак не могу поверить, что всё это происходит на самом деле.
* * *
…Я шел с работы домой. Ливень разрывал город на тысячи мелких полосок, наводнял улицы лужами, и мои ботинки уже вымокли насквозь. Остальные люди, кажется, вообще не замечали дождя: одни бежали по делам, вечно злые и недовольные, другие, наоборот, сидели на тротуарах и парапетах, то прося милостыню, то хлебая пиво… Как мало среди нас осталось тех, кто нуждается в простом луче солнца.
Я с облегчением ввалился в свою небольшую холостяцкую квартирку, скинул мокрую одежду. Об ноги потёрлась стосковавшаяся кошка. Дав ей поесть и наскоро поджарив яичницу, я расположился на диване. Тишину дома нарушало только мурлыканье да перестук дождя за окном. Не хотелось ни музыки, ни телевизора. Оказаться бы в прошлом, на заре веков, где даже дождь не стучал, а лишь шуршал о листву бескрайних лесов.
Иногда мне казалось, что я единственный нормальный в мире. Именно поэтому на меня порой смотрели, как на сумасшедшего. Цивилизованным людям нет дела до того, что важно для меня. Раньше мир был совершеннее… Хотя нет, он и теперь в ядре своём совершенен, только вот верхний слой испортился. Испортил ли его человек или что-то иное? Не знаю. Тысячи городов на Земле существуют по законам человечества. Красота и жизнь благодаря нам уступили место искусственности. Даже дождь видит это: ведь испокон веков он наполнял влагой почву для того, чтобы напитать и росток, и звериного детеныша… И был он омовением для всего живого. А сейчас? Лишь скапливается лужами на асфальте, застывает грустными каплями на стекле. Изредка какое-нибудь больное городское животное напьется грязной дождевой воды…
Вспоминая последний вечер в привычном мире, я с тоской смотрю на чудаковатого старика передо мной.
— Думаешь, нам это за грехи? – повторяю.
— О нет, дитя моё, что ты! — он говорит немного глуховатым голосом: — Так просто будет лучше для всех.
— Для кого – всех? – я искренне пытаюсь понять его. Может быть, прав?
— Для людей.
— А как же звери, птицы? Они ведь невинны. Но страдают вместе с людьми!
— Они невинны? – он вдруг истерически хохочет. – Они невинны?!! Да они перестали быть невинными сразу же после Сотворения!
Мне остается только удивиться в ответ.
От печальных мыслей меня отвлек телефонный звонок.
— Димка, привет! – радостно поприветствовал молодой женский голос.
— Машка! Рад тебя слышать, — я улыбнулся: эта жизнерадостная особа умела поднимать настроение. Мы дружили еще со школы.
— Я посмотрела на погоду и поняла, что ты наверняка сейчас сидишь дома и предаешься пессимистичным рассуждениям, — с ехидцей сказала она. Проницательна, как обычно.
Мы болтали о жизни. Маня с пониманием выслушивала мои философские мысли, умела по-доброму их подколоть, не обидев. Где-то глубоко в душе я жалел, что не могу полюбить эту замечательную девушку. Просто нам не любится – только дружится. Банально.
Я положил трубку почти через час. Смартфон показывал всего восемь, но из-за непогоды стемнело рано. Я улёгся в кровать и стал гладить приютившуюся под боком кошку, улыбаясь своим мыслям. Машка права: каким бы ни было влияние человечества, оно неизбежно, как неизбежен прогресс. Природа слабее нас, но и мудрее – она приспосабливается. Эх, научиться бы мне радоваться каждой удаче, каждому дню без бед… Следуя напутствию, я постарался искренне порадоваться предстоящему выходному и провалился в сон.
Если бы знать, что в тот вечер я слышал подругу в последний раз…
— Ты хочешь…? – неожиданно вопрошает он. Глядит на меня лукаво.
— Не понимаю… — я мотаю головой.
— О, я знаю – ты хочешь! – провозглашает, торжественно взмахивая руками: – Мир, весь мир! Уже у ног! Отец всего Сущего! Потопишь всё былое, и дашь паре по паре, Новый Ной! Придешь, Царь, только не спи, как синий огонь…
Я окончательно теряю смысловую нить. Он что, сумасшедший?! – приходит мне в голову шальная мысль.
— Но… — пытаюсь возразить. – Мне не нужно ничего… Если ты спрашиваешь, чего бы я хотел – чтобы души людей вернулись на свои места!