Я только пожал плечами:
— Правила мы не обговаривали.
Мужчина усмехнулся и указал на меня пальцем:
— Но признайте, Василий Михайлович, если бы мы бились честно, шансов бы у вас не было.
— Так и есть, — согласился я. — Не буду спорить. Но вы опытный боец, который отдал часть жизни гвардии. А я простой душеправ, ремесло которого исцелять, а не убивать и калечить. О каком честном поединке может идти речь? Да и в бою, когда на кону жизнь, мало кто станет проявлять благородство. Это красиво смотрится только в фильмах.
Круглов довольно усмехнулся:
— Хороший ответ. Такой, что и не поспоришь. Вот что значит душеправ.
Виктор подошел ко мне, дружески хлопнул по плечу, показав, что конфликт исчерпан. И, понизив голос, произнес:
— У вас есть время поговорить, Василий Михайлович?
— Конечно.
— Тогда идемте.
Мы спустились с ринга. Круглов направился к выходу из зала, я последовал за ним сквозь толпу братьев, которые хлопали меня по спине и поздравляли с победой. Впрочем, нашлись среди собравшихся и недовольные моим поступком. Я чувствовал на себе их настороженные, косые взгляды. И я подумал, что с этими людьми стоит быть осторожнее.
Мы вышли из зала, и Виктор свернул к лестнице, которая вела на третий этаж.
— Это основная база Братства? — полюбопытствовал я, поднимаясь по истертым ступенькам.
— Одна из многих, — не оборачиваясь, ответил Круглов. — Иногда лучше всего находиться в городе, а порой полезнее залечь на дно. Так что таких баз несколько, мастер Юсупов.
Мы вышли в коридор, и мой провожатый толкнул одну из дверей.
— Прошу, Василий Михайлович, — произнёс он, делая приглашающий жест.
— Благодарю, — ответил я и шагнул в зал.
Помещение походило на то, в котором меня принимали в Братство. Большое, с длинным столом в центре. Вокруг стола стояло два десятка кресел, вероятно, в соответствии с количеством состоящих в Братстве людей.
Виктор сел в одно из кресел. Но не во главе стола, из чего я сделал вывод, что ошибался, и Круглов не возглавляет эту организацию.
— Присаживайтесь, Василий Михайлович, — произнес он и указал на одно из свободных мест.
Я послушно устроился напротив Круглова. И только теперь смог рассмотреть вырезанный на столешнице образ мужчины в серой куртке, которые обычно носили бойцы Братства. Мужчина стоял спиной ко мне, повернув голову вполоборота, а глубокий капюшон скрывал лицо незнакомца. В правой руке боец держал клинок, который был направлен острием вниз, а в левой — пистолет. Чуть ниже образа шла надпись:
«Истина сомнительна, способы не ограничены, Империя навсегда».
— Итак, Василий Михайлович, мне сказали, что сегодня вы ездили в лекарню Дельвига, — начал Круглов. — Как прошла встреча со старым работодателем?
Он взглянул на меня, ожидая ответа, и я произнёс:
— Прекрасно. Не думал, что мастер Дельвиг будет так сильно скучать.
Виктор усмехнулся:
— Ему очень повезло, что фонд развалился. Ваши методы оказались действенной терапией, которую сложно воспроизвести из-за того, что в лекарском деле слабо изучают школу иллюзии. Использование вашей «точки сборки» сильно ускоряет процесс терапии. При этом ваш метод очень действенный, и это сделало лекарне отличную рекламу.
— Я рад, что мне удалось расширить для Дельвига клиентскую базу, — просто ответил я, но Круглов покачал головой:
— Вы расширили свою базу, Василий Михайлович. Не лекарни. Я же сказал, что Дельвиг не смог воссоздать ваш способ терапии.
Я кивнул и уточнил, чтобы сменить тему:
— Вы же хотели поговорить не только о моем возвращении на старую работу, мастер Круглов?
— Не только, — согласился Виктор. — Хотел узнать, начали ли вы расследование по этому культу, куда попала ваша знакомая?
— Она слышала о нем, — поправил ее я. — Как раз сегодня хочу начать разбираться с этим делом. Вы проверили загородный особняк, где проходило это… мероприятие?
Круглов кивнул:
— Владельцем оказался какой-то помещик, который разорился и умер несколько лет назад.
— А Дмитрий Григорьевич Федоров?
— Числится как пропавший без вести, — спокойно ответил Виктор. — Городская агентура не может найти информации по этому сообществу. Проще говоря: никто ничего не знает. Видимо, это сообщество закрытое. Так что вся надежда только на вас, Василий Михайлович.
— Я готов помочь интересам Империи, но есть одна небольшая проблема, — протянул я. — Как оказалось, я слишком мало знаю о том, как все было до Восстания. А информацию про отступников практически невозможно найти. Без информации о прошлом сложно понять, что движет предателями.