Круглов поморщился:
— Братство знает про состояние полков отступников немногим больше. Сложно найти осведомителей из Европы, которые были бы готовы делиться с нами информацией. Мы знаем только то, что большинство полков распались на отдельные банды наемников, и редко сотрудничают друг с другом. После убийства отца-командира «Серых Волков», у них нет единого лидера. И это к лучшему, иначе нам пришлось бы несладко.
— Они поклоняются Шестерым, — произнёс я. — Что это?
Виктор задумался, а затем протянул:
— Сложно объяснить. Потому что мы сами плохо представляем, что это. Пантеон богов, который заменил Высшего. Их шесть, и каждый из них покровительствует определенным эмоциям. У них есть подручные, которые живут в нематериальном, астральном мире, и помогают своим последователям, наделяя их своеобразными дарами, которые меняют цвет силы бойца и дают ему новые, неведомые нам способности. И чем больше поклонников у того или иного покровителя, тем сильнее становится этот бог.
— А если взять такого отступника в плен и допросить? — полюбопытствовал я.
— Пробовали, — неохотно ответил Круглов. — Но вытащить из них информацию невозможно. В мозгу каждого отступника установлен своеобразный блок, который не позволяет допросить пленного ни с помощью способностей, ни… иными воздействий.
Я задумчиво потер ладонью подбородок:
— Хм. Очень интересно. А эти культы?
— Люди, которые под влиянием слуг астрала, организовывают закрытые сообщества, на которых поклоняются одному из Шестерых, — ответил Виктор. — Мы знаем только некоторые из них. Покровителя резни, покровителя удовольствий, и покровителя тщеславия. С остальными тремя мы не сталкивались.
Я кивнул:
— Ясно. И зачем все это людям?
— Сложно сказать, — ответил Круглов. — Может быть, смена эпох, которая наступила после Восстания, потребовала смену интересов в обществе. Но среди подданных Империи, особенно среди дворянской элиты, начинают появляться новые увлечения. И часть из таких увлечений может пойти во вред.
Я откинулся на спинку кресла, обдумывая услышанное:
— Логично предположить, что оставшиеся три покровителя могут быть богами уныния, алчности и лжи.
— Мы тоже так думаем, — ответил Круглов. — Но последователей этих культов мы еще не встречали.
Я вздохнул:
— Если вы правы, и эти сущности набирают силу от поклонения людей, они наверняка уже самые сильные в этом астрале.
— Такие сейчас времена, — ответил Круглов.
Я встал из-за стола и произнёс:
— Если это все, что вы можете рассказать — прошу меня простить. Мне еще надо попытаться узнать что-нибудь про этот культ в столице Империи.
Я спустился на первый этаж и быстро направился в раздевалку. Там заметил одного парня, который только что вышел из душевой. Он бросил на меня мрачный взгляд и отвернулся. Мне же пришлось вспоминать, в какой из шкафчиков я сунул вещи.
— Значит, вы и есть тот самый Юсупов, о котором говорят?
— Возможно, — я пожал плечами.
— То есть существует кто-то другой с вашей фамилией? — с вызовом уточнил незнакомец.
— Возможно, что говорят, — терпеливо пояснил я. — Но мне об этом неведомо. Ведь слухи обычно рождаются за спиной.
— То есть вы считаете, что в лицо вам никто ничего не скажет?
— Такого я не говорил, — миролюбиво усмехнулся я. — Любой может сказать то, что считает нужным и допустимым.
— То есть я могу сказать, что считаю вас не самым благородным человеком? — парень подошел ближе и скрестил на груди руки.
— Можете, — ответил я и, повернувшись к нему, повторил ту же позу. — Говорите.
— Что говорить? — не понял парень.
— Вы спросили у меня разрешение. Я вам его дал. Говорите, что считаете нужным, и покончим с этим.
— С чем? — растерялся агрессор.
— С разговором, — я потер переносицу. — Позвольте спросить, как вас зовут?
— Тимофей Николаевич.
— Тимофей Николаевич, как я понял, вам не пришлось по вкусу то, как я защищался на площадке. Верно?
— Верно, — не стал он спорить.
— Вы бы предпочли, чтобы я благородно позволил одному из самых сильных воинов избить меня. Верно?
— Поступать подло нельзя, — буркнул парень.
— Я задал вам прямой вопрос. Хотелось бы получить такой же прямой ответ.
— А я ответил, как хотел, — Тимофей нервно провел по волосам пятерней.
— Значит, вы считаете благородным избиение опытным бойцом неподготовленного человека. И этот самый человек должен смиренно сносить удары. Забавно. А я думал, что попал в общество воинов, а не послушников культа терпения.