— Нет, но ты сильно рискуешь, похищая меня, чувак! Пойми, тут ФБР! Поэтому я предлагаю тебе мирный вариант: ты меня отпускаешь, а я ничего никому не говорю. Разойдемся как в море корабли!
— Ничего не скажешь, значит… — он снова оценивающим взглядом окидывает лежащего собеседника на столе, а после фырчит от смеха. На лице появилась улыбка и парню показалось это хорошим знаком. — Ты думаешь я так глуп, чтобы попасться на эти слова?
— Клянусь, что…
— Заткнись лучше, — улыбка почти мгновенно сползла с лица мужчины. Желание закончить с Митчеллом усилилось. — Решаю тут я. Если ты хочешь ускорить свою смерть, продолжай в том же духе. У тебя прекрасно получается.
Парень замолк, понимая, что злить тюремщика не стоит. Но было уже поздно. Тот смотрел в глазные яблоки и понимал, что то состояние умиротворения пропало. И вряд ли вернётся.
Он берет ключи со стола и направляется к выходу. Совсем скоро должна была начаться его смена, а он сидит с этим. Лучше не опаздывать.
— Эй, ты серьёзно оставишь меня здесь?!
— Не беспокойся, Митчелл. Я обязательно вернусь к тебе, — улыбка, которой одарили парня, вызвала у последнего мурашки. Теперь-то он осознал в какой именно ситуации он находится. Из легких словно выбило воздух и больше Митчелл ничего не смог сказать против.
Дверь в подвал закрылась с едва слышным щелчком замка.
***
— Итак, дорогие мои, — Гарсия снова заговорила и агенты чуть зашевелились на своих местах, словно проснувшись, — последний раз сигнал телефона Мины Оллфорд был зафиксирован возле ее колледжа три дня назад. Потом сигнал резко пропадает и после не появляется до сих пор.
— Учитывая, что в этом возрасте большая часть девушек находится в телефоне, так что это очень странно.
— Именно, сэр. Я даже перепроверила камеры видеонаблюдения колледжа и города, но каких-то следов Оллфорд не нашла...
— Гарсия, ты можешь сейчас войти в систему видеонаблюдения в участке? — Рид неожиданно перебивает ту и наклоняется чуть ближе к раскрытому ноутбуку, мельком глянув на приоткрытую дверь. Офицеры беспокойно сновали из стороны, явно не собираясь уделять внимание приезжим агентам.
— Могу конечно, но зачем?
— Шериф Пауэлл нам провел экскурсию и, в последнюю очередь, показал изолятор, где временно держат проституток, вандалов и все в подобном духе, и даже не провел по всем камерам, как обычно это бывает, когда мы приезжаем в участки. Он словно хотел что-то скрыть. После, узнается, что он уже опрашивал семью Эдвардс и, скорее всего, он близко с ними знаком. Не берем в расчет, что он скрыл от нас некоторые улики и показания свидетелей. Поэтому вывод тут напрашивается только один.
— Оллфорд в участке, — Хочтнер медленно обвел взглядом всю команду. Рука невольно сжалась в кулак.
— Я вошла в систему, Рид. Что дальше?
— Покажи нам камеры наблюдения комнат допроса. Если там никого нет, то посмотри каждую камеру изолятора. Оллфорд должна быть где-то там.
Несколько секунд все напряженно всматриваются в экран, после чего Морган показывает на левый угол ноутбука.
— Вот она!
***
— Эй, ты!
Мина, сидящая в углу изолятора, чуть приподняла голову. Рядом с открытым входом в камеру стоял офицер, который дежурил ее сегодня. В руках у него был поднос с едой. От запаха супа, скорее всего, с тушенкой, к горлу подступила тошнота. Это было неудивительно, учитывая, что уже и не помнила, когда нормально ела последний раз.
Пленница снова уткнулась лбом в колени, вызывая раздражение у дежурного.
— Я к тебе обратился, вообще-то. Будь добра отозваться, если тебя зовут.
Снова молчание в ответ. Девушка только теснее жмётся к стене, желая, чтобы тошнотворный запах еды выветрился и, вообще, она сейчас спит у себя дома, а не сидит в камере, будучи подозреваемой в соучастии убийств двенадцати человек. Или может...
— Эй, ты что, глухая?! — поднос с едой кидают на пол, в сторону угла, где затаилась Оллфорд. Та снова поднимает голову, заслышав грохот. — Или совсем мозги отшибло?!
Крики мужчины неприятно отдаются в голове, вызывая только боль. Мина начинает массировать виски, не чувствуя особого облегчения. Сердце неприятно кольнуло и внутри поселилось странное ощущение страха. Это было не в первый раз, но возмущения офицера ей не особо помогали успокоиться. Наоборот, грудь стискивало только сильнее. Она снова уткнулась лбом в колени.
— Парень, прекращай орать, — незнакомый голос прозвучал как гром.
— Что вы здесь делаете? Шериф ничего не говорил… — тот запнулся. — Про вас.
— Мы разберемся сами, офицер Уэллс, — вмешался кто-то еще. Кажется, это была женщина? Но у девушки не осталось сил поднять голову еще раз. — Вы можете быть свободны.