- Да. Обязательно буду тебя навещать – фальшиво улыбнулся Макар.
Он чувствовал себя дураком. Слабительное! Как он сам до этого не догадался? Когда они только задумывали своё зловещее действо, Макар был уверен, что Тая придумает что-то по хитрее и подсунет в ужин вожатым просроченные продукты, или что-то типа того. Но слабительное? Нет – об этом он, к своей глупости, так и не подумал. Удручало во всей этой ситуации еще и то, что Мак вполне мог сам стащить лекарство в том же медпункте, а не отдавать за это добрую часть своей зарплаты.
Но что толку было теперь об этом сокрушаться?
Стиснув зубы от досады, вожатый ушел с заднего двора столовой и отправился в сторону своего корпуса. Погода на улице стояла отличная – солнце припекало, а июньский ветерок еще не до конца был поглощен летней духотой, порой слегка освежая своим дуновением.
Сейчас Мак скорее предпочел бы поваляться в полной тишине на берегу озера, а не заниматься сдачей постельного белья. Но с этим ничего нельзя было поделать.
Пришла пора приступать к унылой рутине.
***
-…двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре – не спеша считала принесенное седьмым отрядом бельё Виктория Степановна. Женщина уделяла этому процессу огромное внимание, вела свой подсчет очень монотонно и старалась ничего не перепутать. На столе перед ней лежала тетрадка, расчерченная по количеству отрядов, где напротив каждого стояло количество принятого постельного белья и подпись вожатого, принимавшего эти комплекты. Напротив графы, выделенной седьмому отряду, стояла корявая подпись Макара, которую он оставил в первый день своего возвращения в Ювенту.
- Так, с наволочками все – закончив подсчет, сказала Виктория Степановна. – Теперь пододеяльники. Поехали. Раз, два, три, четыре…
Макар закатил глаза от скуки и вышел из прачечной на улицу, подальше от витавших там едких запахов стирального порошка и всевозможных кондиционеров. Снаружи его ждали четверо мальчиков-пионеров из его отряда, которых вожатый вполне удачно использовал в качестве носильщиков. Дети, в отсутствии Мака, уже нашли, чем себя занять – пинали небольшой камешек, имитируя игру в футбол, не забывая при этом активно шуметь.
- Ну как тихо – буркнул Макар. – Ваня, бери всех и валите обратно в корпус. Мы здесь закончили. Я тоже скоро подойду.
- Да, сэр! – скривился пионер, за что тут же получил внеочередной подзатыльник.
Двор в момент опустел, избавившись от шумных пионеров. Макар подумывал о том, что бы вновь закурить сигарету, но не был уверен, что прачка оценит такую вольность. К тому же в любой момент сюда мог нагрянуть и другой отряд для сдачи своих комплектов.
Переборов свои желания, Мак вернулся в душную прачечную, где Виктория Степановна, которую вожатый про себя успел обозвать “клушей”, продолжала вести свой нудный подсчет.
- Долго еще? – скучающе спросил Макар.
- Ой, не сбивай, родной. А то ж я пересчитывать начну – не глядя на вожатого, ответила “клуша”. -…одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
Так продолжалось ещё какое-то время, пока женщина не объявила, что подсчет окончен и бельё седьмого отряда было благополучно сдано без всяких потерь . Мак вновь поставил свою закорючку в тетради, и уже собирался уходить, когда Вика Степановна сказала:
- Ну ты и изменился, Макар – улыбнулась женщина. – Я тебя сразу и не узнала. Мне Элиночка говорила, что племяш её опять в лагерь воротится, а времени тебя разглядеть всё не было. Вся в делах, вся в делах, как всегда. А перед сменой ты бельишко-то не у меня принимал, вот и не свиделись…
- Да, да, я тоже не сразу вас признал. Богатой будете – выдавил из себя Мак. Он до последнего надеялся, что прачка не узнает племянника начальницы лагеря. В годы своего первого пребывания в Ювенте, Макар и Виктория Степановна иногда общались, но сейчас вожатому это было совсем не нужно. Тем более что прачка была просто в восторге от его тётки.
- Как жизнь молодая? – задала вопрос женщина, чуть понизив голос. – Как справился, после…
- Нормально, Вика Степановна, пойдёт – перебил “клушу” Мак. – Знаете, мне бежать надо. Дети без присмотра – поубивают друг друга, перережут, и ещё всякое такое, чего я пропустить не хочу.
- Беги, конечно – махнула рукой прачка. – Потом поболтаем, коли время будет…
Эти слова Макар услышал уже, когда покидал прачечную.
Вожатый соврал - Виктория Степановна, в отличии от Мака, ни сколько не изменилась. Она осталось все такой же, какой он её и запомнил – улыбчивой, добродушной, излишне разговорчивой, приветливой и хорошей женщиной, с мягким голосом и искренне добрыми глазами. Иногда Макару казалось, что она видит в человеке все, о чем тот не говорит.