Соедините теперь эту железную твердость характера со всеохватывающим обаянием — и вы получите примерный портрет нашего лидера. Лишь после возвращения из экспедиции я открыл, что Джон увлекательный оратор, который спокойной, задушевной манерой очаровывал аудиторию. Мы уже знали, что он способен пленить любого слушателя. Секрет, я думаю, заключается в том, что он рассматривает каждого как друга, как возможного в соответствующих условиях помощника. Джон бесконечно верил во влияние Эвереста на весь мир, и официальным лицам, промышленникам, дипломатам и нам самим оставалось только с этим согласиться. В горах он мог убедить наиболее тщеславного, что тот делает жизненно важную для экспедиции работу, даже когда в Базовом лагере чистит картошку. Подобное руководство — это искусство заставить каждого, даже равнодушного, поверить, что он сам стремится идти вашим путём.
Общая для военных черта — любовь к планированию. Для эксперта Объединенного планового штаба соблазн непреодолим, и к тому же Эверест действительно требовал планирования. Начиная с первого собрания нашего коллектива мы получали почти ежедневно пачки инструкций, программ, расписаний, распределений, исходящих от Джона Ханта и Чарлза Уайли (тоже бывший майор в войсках гурков). До того ещё как покинуть Англию, мы располагали уже полным списком палаток для любого лагеря в горах совместно с распределением людей в различные отрезки времени. Следует отдать должное этим планам: многие из них впоследствии были полностью выдержаны и немногие остальные, как и полагается хорошо составленным планам, могли быть легко исправлены. Последним документом, с которым мне пришлось иметь дело на Эвересте, был напечатанный на машинке в лагере IV перечень грузов, подлежащих заброске на Южное Седло. Однако это было ещё не всё. При возвращении вплоть до Катманду мы получали списки, где были распределены встречи, различные приглашения, приказы и т. п. Наша «армия» к моменту составления этих документов ещё не была демобилизована.
Джон осуществлял на практике высказанное Джином Уоткинсом положение, что руководитель должен быть в состоянии выполнить все то, что должна делать команда. Он никогда не должен чрезмерно оценивать свои достоинства и должен поддерживать товарищеские отношения. Можно без преувеличения сказать, что в такого рода экспедиции восхищение лидером и даже любовь к нему — один из главных факторов счастья. А наш коллектив был более чем счастливым.
Джордж Бенд — студент геологического факультета в Кембридже. Раньше я лишь однажды встречался с ним — во время восхождения в Северном Уэльсе. Поднимаясь по скале немыслимой крутизны, он открывал новый путь. Я знал также о его спортивных достижениях, когда Джордж был ещё студентом последнего курса, таких, как восхождение на Дан-Бланш по Северному ребру и даже прохождение более сложных маршрутов. Благодаря высокому росту он способен доставать недоступные для других зацепки. Джордж носит очки, обладает орлиным носом и улыбкой, расплывающейся внезапно по всему лицу. Он полон доброжелательной учёности, которая часто поднимала тонус нашей экспедиции; особенно это проявилось, когда он возвратился в лагерь IV, тяжело нагруженный образцами минералов. Оранжевая борода и панама делали его похожим на доктора Ливингстона. Это сравнение невольно напрашивалось каждому, кто встречал его идущим с группой шерпов.
Два характерных для Джорджа штриха: первый относится к тому, как он сортировал и приводил в порядок грузы в Передовом Базовом лагере,— работа, существенно отличающаяся от предельно сложного скалолазания. На теплоходе Джордж, пожалуй, прилежнее всех изучал непальский язык, однако впоследствии он обнаружил (впрочем, как и мы все), что, когда приходилось беседовать с Тхондупом о меню, последний лучше понимал язык урду. Выступая иногда в качестве переводчика, я бывал поражен, видя, как здорово Джордж разбирается в количестве и особенностях нашего питания. Он принялся за эту неблагодарную работу по той причине, что «сильно заинтересован в пище». В экспедициях именно питание обычно критикуется больше всего и в наиболее сильных выражениях. Это единственная область, в которой каждый считает себя крупным специалистом. Бедные организаторы Джордж и Грифф могли бы в данном случае принять это за личную обиду. Однако Джордж никогда не терял спокойствия. Он сидел, разбираясь в бесконечных цифрах, представляющих количество продуктов, подлежащих заброске, вставляя в подходящем случае юмористические замечания. В течение недель, проведенных в Цирке, его основной работой кроме заброски грузов в лагерь VII было жизненно необходимое, хотя и скучное распределение продуктов питания. И снова ни единой жалобы.