Куитлатль сказал:
– Мудрецы говорят, у Кецалькоатля рыжие волосы и светлая кожа. Поэтому я вначале думал, что ты, Эрлинг – Кецалькоатль. И многие в нашем городе думали так же. Но Кецалькоатль знает наш язык, а ты не знал его. Хотя в остальном ты не уступаешь богам.
Я, Эрлинг, помолчал немного и сказал:
– Ваш язык стал другим с тех пор, как я был здесь в последний раз. Вот мне и пришлось учить его заново. Я – Кецалькоатль, и это мои последний приход в вашу страну. Я пришел приготовить ее к смерти.
Куитлатль упал передо мной и сказал:
– Как я мог сомневаться!
Торхалль усмехнулся. Катла сказала:
– Хорошие слова, Кецалькоатль, и во время сказаны! Хельги Подкидыш сказал:
– Не понимаю, о чем вы.
Кетиль сказал:
– Давно бы пора догадаться, что это бог, а не человек.
Сигрид сказала:
– Ты побеждал богов, еще когда был человеком. Зачем теперь меняться с ними местами?
Я сказал на северном языке:
– Отныне во всех городах, что нам встретятся, я буду называться Кецалькоатлем. Туземцам тогда не захочется съесть нас или принести в жертву. Нам не придется убегать из плена и биться со стражей. Так мы быстрее доберемся до того города, который нам нужен.
Все согласились, что так будет лучше.
Мы пришли в город, где люди веселились и пели под бой деревянных бубнов. Посреди города было большое торжище. Там было много золота, но для туземцев оно не служило деньгами. Золотые вещи ценились лишь за их красоту. Купцы не продавали товар, а только меняли.
Когда мы пришли на торжище, науа окружили нас и стали предлагать самые лучшие товары в обмен на наше оружие и одежду. Один торговец увидел мой щит с орлом и змеей и сказал:
– Вы, верно, из города астеков. Дивные вещи теперь делают в городе астеков. Да и люди там не похожи на прочих людей. Другой торговец сказал:
– Я Коатепетатль из Теночтитлана. Эти люди не из наших. У них светлая кожа и волосы, а один из них и вовсе рыжий, словно огонь.
Я поднял щит, чтобы все его увидели, и сказал:
– Запомните этот день, о науа! Я Кецалькоатль, и я пришел в вашу страну в последний раз. Я пришел, чтобы предупредить вас о тяжелых временах, что скоро настанут.
Тут поднялся большой шум. Одни кричали от радости, другие от страха, третьи падали ниц. Самые же хитрые воспользовались сумятицей, чтобы украсть какой-нибудь мелкий товар.
Вскоре появились воины. Они разогнали толпу, что нас окружила, и пригласили нас пойти к правителю города. Они говорили с нами почтительно, как и подобает обращаться к богам.
Мы пришли во дворец конунга. Конунг со своими советниками вышел нам навстречу. Он приветствовал меня, как Кецалькоатля, и спросил, каковы мои намерения.
– Я направляюсь в Теночтитлан, – сказал я, ибо к тому времени уже знал имя нужного мне города.
– Не хочет ли мудрый Кецалькоатль остаться у нас? Здесь ему будет оказан лучший прием, чем у теночков.
Я сказал, что охотно задержусь здесь на несколько дней. Нас поселили в красивом дворце. Мы жили там в полном довольстве.
На другой день к нам пришел один из старших жрецов. Он спросил, не научу ли я жителей города какой-нибудь премудрости. Я обещал исполнить его просьбу.
– Чему же ты их научишь? – спросила Сигрид. Я сказал, что еще не решил.
– Мы могли бы научить их строить хорошие корабли, но здесь нет ни моря, ни озера.
Торхалль сказал:
– У них нет лошадей, и они таскают все грузы на спине. Наверное, они будут рады, если мы смастерим для них телегу. А я знаю толк в этом деле.
Мы все решили, что это хорошее предложение.
Мы получили все необходимое, а также десяток толковых работников. Мы сделали телегу за один день.
Правитель города и все старейшины пришли смотреть телегу. Они долго разглядывали и ощупывали ее, а потом сказали:
– Мы не можем постичь, что за дар дает нам мудрый Кецалькоатль. Мы не знаем, для чего он служит и какая от него польза.
Я сказал:
– Сколько носильщиков необходимо, чтобы перенести правителя с одного конца города на другой?
– Четверо, – ответили науа. – Четверо тламеме и носилки правителя, украшенные перьями кецаля.
– На этих носилках, которые я даю вам, один тламеме сможет перенести четырех правителей через весь город, даже не почувствовав усталости.
Я предложил им испытать телегу. Старший жрец сказал:
– Мы не решаемся, о Кецалькоатль, сразу показаться народу в твоих носилках. Пусть сначала нас перенесут через этот покой.
Четверо из них взошли на телегу. Надо сказать, что были они весьма тучны. Один из работников-науа, который вместе с нами мастерил телегу, прокатил их по каменному полу через весь покой, туда и обратно, несколько раз.
– Поистине, это чудесный дар, – сказал правитель. – Я заметил, что нас не несли, а волокли по земле, однако носилки двигались так же легко, как лодка скользит по воде.
– Хвала мудрому Кецалькоатлю, – сказал жрец. – Наше удивление и благодарность так велики, что, будь они сделаны из камня, они превысили бы гору Истаксиуатль. Однако, сдается мне, что от этого дара больше пользы носильщикам, чем правителям.
– Вовсе нет, – сказал я. – Вы получите большую выгоду. Городу не нужно будет кормить так много носильщиков.
– Куда же мы денем лишних тламеме, о мудрейший?
– Они могут стать воинами или земледельцами.
– Это нарушит порядок, установленный отцами и дедами. Может начаться смута, Кецальткоатль. Земледельцы и воины будут обижены, если мы поставим носильщиков вровень с ними.
Я сказал:
– Бросьте молоть чепуху. Вы получили добрую вещь и полезное знание. Теперь сами распоряжайтесь этим, насколько у вас хватит ума.
Потом я сказал, что намерен завтра же отправиться в Мешико. Я сказал, что хочу взять с собой половину из тех десяти работников, что помогали строить телегу, а также запас пищи в дорогу. Правитель ответил, что я могу взять все, что пожелаю.
На другой день мы покинули город и двинулись дальше на юг.
– Тлакаэлель, ты был на всех моих беседах с Ицкоатлем. Я позволил тебе слушать, потому что ты – живое подобие Анги. Хоть ты и мал, твой взгляд проникает в сердце, как луч Черной Звезды. У тебя есть сила, чтобы стать верховным жрецом и учителем всех астеков. Многие пойдут по твоему слову даже на смерть. Хочешь ли ты этого?
– Да.
– Так будет. Веришь ли ты в богов?
– Нет, тольтекатль.
– Чему ты веришь?
– Себе, Анге и тебе, тольтекатль.
– Недурной выбор. Ты прав, богов не существует. Боги – лишь тени людей, сны детей Анги. Каждый может стать богом. Не так ли?
– Ты – Кецалькоатль. А я – Уицилопочтли.
– Поэтому ты носишь высушенную птичку колибри на левой стороне груди?
– Ты смеешься надо мной и думаешь, что я еще мал. Но ты ведь и сам носишь щит с орлом и змеей.
– Ты рассмешил меня, маленький сын Звезды, но ты прав. Тебя непросто победить в споре. Ты убедишь любого даже в том, что кажется рассудку нелепым.
– Не ты ли говорил, что все видимое и мыслимое нами существует лишь внутри нас? Не ты ли говорил, что важна толька Анга, а для Анги нет правды и лжи?
– Довольно, Тлакаэлель. Ты достойный соперник даже для меня. По-моему, я ничему не научил тебя сегодня.