Вовка сел рядом с Галкой. На лице мальчугана появилась такая озабоченность, будто сейчас, сию минуту, оба они должны были раз и навсегда разрешить самую, главную мировую проблему.
— Ну? — выдохнул из себя Вовка.
— Тебе надоело получать выговоры, да?
— Еще бы, — вздохнул Тутарев, ощущая, как в груди у него разливается совсем непонятное волнение — то ли от мысли, что эта девчонка, видимо, ему сочувствует, то ли оттого, что пока нечего не известно и все представляется сплошной тайной.
— А мне тоже надоело.
— Тебе-то что надоело? Осуществлять шефство над пионером Тутаревым?
— Думаешь, это легко?
— Если не легко, зачем мучалась сама и меня изводила?
— Поручение выполняла.
— Чье?
— Совета дружины.
— А сейчас?
— По инерции. Я заметила, как ты сушил сухари и мастерил рогатку. Зачем она тебе?
— На всякий случай. Вдруг встретится какой-нибудь Снежный человек. Я его — шлеп, и готово!
— Ты с ума сошел! Ведь никакого Снежного человека не существует. Это же сказки. И как ты мог поверить, что…
— «Как, как»! — досадливо передразнил Вовка. — Это еще не доказано! По-моему, он вполне может где-нибудь в горах проживать.
— Так что же ты думаешь делать? Искать Снежного человека?
— Зачем искать? Просто буду ждать в горах, а если он встретится оглушу и приволоку в лагерь. Так, между прочим.
— А как же ты его оглушишь? Думаешь, это легко?
— Справлюсь!
— Эх, ты, — сказала она насмешливо. — Твоей рогаткой только мух пугать.
— Посмотрим!
— Ладно, посмотрим. А чего это ты, Вовка, кричал «Чум»?
— Вспомнил, как называется жилище у эскимосов. Понимаешь, никак не лезло в голову, И вдруг вспомнил.
— У эскимосов? — переспросила Сверчкова. — Кто тебе сказал, что эскимосы живут в чуме?
— А то где? В юрте, что ли?
— И не в юрте, а в иглу. Понимаешь? И-глу, ударение на и. Такая снежная хибарочка; купол с дыркой для дыма.
— Ну, пусть будет иглу, — нехотя согласился Вовка. — Сейчас мне не до «иглу», не до «шилу».
Вовка спрятал рогатку, запрокинул рюкзак за плечи и оглянулся на тропу, по которой он так недавно поднимался, не подозревая, что сзади, след в след, идет Сверчкова.
Галка последовала его примеру. Вовка увидел на ее левом боку… что вы думаете? — бинокль! Нет, это был, конечно, не знаменитый полевой, о котором уже давно мечтал Вовка, надеясь, что кто-нибудь догадается подарить его на именины. Это был простой, театральный. Но все-таки — бинокль!
Сверчкова, заметив чем заинтересовался Вовка, сняла с плеча державшийся на шпагате бинокль, подала мальчугану.
Вовка приставил окуляры к глазам и посмотрел вниз, на змеящуюся между скал тропу. В то же мгновение он отшатнулся, передал бинокль Галке, молча кивнул головой.
— Это они! — вскрикнула Сверчкова. — Нас хватились! Пойдем навстречу?
— Никогда! Хватит с меня. Все равно теперь выгонят из лагеря. А ты можешь идти. Будь здорова! Приветик!
— Постой! — схватила его за руку Сверчкова. — Я не брошу тебя, ведь я же отвечаю… Послушай. Давай. — Она пытливо посмотрела ему в глаза— Давай поклянемся, что будем вместе и не покинем друг друга! Вовка выпрямился, как только мог.
— Клянусь! — И добавил: — На один день — согласен.
— Давай поцелуемся! — неожиданно предложила Сверчкова. Вовка заметил, что голос ее дрожит.
— Зачем? — удивился он. — И потом это же неприятно — слюни…
— Все-таки давай, для верности, — сказала Галка все тем же дрожащим голосом. — И под салютом. Так лучше.
— Ладно, — махнул рукою Вовка, оглядываясь, будто здесь кто-нибудь мог спрятаться. — Раз ты так хочешь… Только завтра же ты меня оставляешь, а сама возвращаешься в «Кокташ».
— Хорошо.
Подняв правые руки, прикоснувшись пальцами ко лбу, они медленно приблизились друг к другу и, ткнувшись носами, быстро, словно могли вот-вот взорваться, поцеловались.
Галка с удивлением потрогала свои губы, отвернулась на какую-то секунду и облизала их.
Что же касается Вовки, то он, надо признаться, использовал тот же промежуток времени для того, чтобы легонько сплюнуть. И очень, очень хорошо, что этого не заметила Сверчкова! Иначе — и это вполне возможно — события развернулись бы совершенно по-иному.
Глава четвертая
В КОТОРОЙ НАШИ ГЕРОИ ИСПЫТЫВАЮТ СТРАХ, ИБО ПРОВАЛИВАЮТСЯ НЕИЗВЕСТНО КУДА