Старик даже не обернулся на голос мальца. Он уже вывез большую часть необходимых бумаг, и в этот, последний, раз за его плечами висела небольшая сумка, где хоронились остатки. Оглядев помещение ещё раз, старик отправился на выход. Больше в сгорающей лаборатории не было ничего ценного.
Дым скрыл потолок и серыми клубами вырывался через единственный выход – через дверь. Едкий запах жёг ноздри и легкие. Оставаться здесь больше было нельзя.
– Дядя, пожалуйста! Я больше не буду пытаться сбежать! Я не буду никогда кричать! Дядя!
Старик остановился. Его худощавое лицо с козлиной бородкой обратилось к бедному ребенку, из чьих глаз полных мольбы сочились слезы. Со вздохом старик проговорил, и было совершенно не понятно: обращался ли он к мальчику или самому себе:
– Были возложены большие надежды, а в результате всё прахом. Все мои труды не стоили потраченного времени. Из всех испытуемых лишь один продержался до этого дня, но не более того. Вся лаборатория не более, чем призрак моего поражения перед природой человека и самим собой.
Несмотря на замысловатость слов исследователя, мальчик быстро ухватил нить разговора. С ещё большим рвением он закричал:
– Дядя! Нет, мастер! Вы ошибаетесь! На самом деле у вас получилось! Я просто боялся вам показать! Мастер, я получил приобретенные навыки! Откройте дверь и я докажу это! Мастер, не бросайте меня! Мастер!
Ребенок кричал до срыва голоса, но все его мольбы пролетали мимо ушей старика. Исследователь молча принялся подниматься по лестнице.
Слезы обреченности в преддверии ужасной смерти стекали по впалым щекам мальчишки. Он был слишком юн, чтобы умирать, но Судьба не щадит ни стариков, ни детей. Помощи ждать неоткуда. Выход скрыл черный дым, а прутья невыносимо жгли ладони. Угарный газ врывался в легкие, вызывая судорожный кашель. Перед глазами плыло. Голова раскалывалась от жара и нехватки воздуха. Мир размывался, как дешевая картина.
Даже стук ключа, выпавшего из кармана старика и со звоном поскакавший по ступеням, звучал, будто вдалеке. Едва шевеля руками, мальчик потянулся к спасительному металлу. Огонь уже добрался до прутьев, и ключ лежал в языках веселящегося пламени. Ребенок не видел ключа, и не чувствовал его раскаленного прикосновения. Предсмертное забытье плотно пробиралось в его сознание…
Что произошло дальше Берущий не смог узнать. Ощущение собственной гибели было слишком явным, отчего сон резко оборвался, возвратив воина в мрачную реальность.
Почему ему приснился этот сон? Что за мальчик и старик находились в пожаре? Сколько бы Берущий не пытался вспомнить, он не знал ни этих людей, ни места, где они находились. Возможно, он всё-таки слишком сильно перенервничал, ведь завтра переломный день – время битвы между гильдиями.
Во рту стояла сушь, будто Берущий в самом деле только что побывал в пекле. Скинув одеяло, он направился на кухню. Спать он привык полностью укомплектованным.
За последние девять дней не произошло ничего особо примечательного. Возвращающий гонял каждое утро всех новобранцев в Пещеру. Берущий и След курировали ничего не знающих согильдийцев. Но, несмотря на их кураторство, они не могли уследить за всеми. Из двухсот людей одиннадцать скончались под атаками монстров. Первый ярус был для неопытных уже гиблым местом. Однако Возвращающий, кажется, не особо переживал о потерях. Он не предпринимал никаких попыток обезопасить учения и уменьшить риски. Берущий сам видел, как он со спокойствием наблюдал, как монстр раздирает старика в нескольких шагах от него. Толпа людей для него была лишь живым мясом, а тренировки – попытка не привлекать внимания "Отверженных". Несколько раз часть людей не приходили на "тренировки". В эти дни Возвращающий не наблюдал за подчиненными. К вечеру он возвращался, как ни в чем не бывало, однако прогульщики после этого так ни разу и не появились. Таким образом из двух сотен осталось всего 172 человека.
Ложь каждый день оставалась в гильд-корпусе. На ней держались готовка, покупки и уборка всего сооружения, потому к вечеру у неё уже не оставалось сил на что-либо ещё. Она не оставляла попыток узнать, что рукоделит мастер, нанятый Возвращающим, однако он продолжал молчать, а творение прятать. По его реакции было видно, что он боится заказчика и своё изделие.
Берущий поставил опустошенный стакан на стол. Завтрашний, а точнее, уже сегодняшний день, не предвещал ничего хорошего.
– Ты не спишь?
Если бы не годы, прожитые в тренировках и заказах, Берущий без сомнений дернулся бы и разбил стакан. Возвращающий стоял в дверях кухни. Берущий знал, что он уже больше недели уходит неизвестно куда и зачем. Воин пытался проследить за ним, однако глава гильдии то ли заметил его, то ли просто ради перестраховки использовал перемещение.
Берущий и в этот раз не обратил на Возвращающего внимания. Каждый раз он возвращался с пустыми руками и без проблем. Берущий хоть и ломал голову, но пока лидер не приносил проблем, его походы оставались безобидны.
Но на этот раз вид Возвращающего был пугающим. Его лицо оставалось по-прежнему безбрежным, однако кровь на его руке говорила об ужасе, что её хозяин творил не так давно. Кровь уже засохла и не оставляла следов на полу, однако её количество заставило бы слабонервных упасть в обморок. Красный слой полностью покрывал ладонь и окрасил рукав до локтя в бардовый оттенок. Далее на одежде виднелись лишь темные пятна. Под рубахой очерчивался некий предмет. Однако он не имел значительных размеров, и под тусклым светом свечи трудно было разобрать, что это.
– Возвращающий, зачем ты ушел так рано? Практически сразу после твоего ухода нам донесли место, выбранное гильдией военных для сражения. Мы с Ложью и Следом придумали план действий, но он не дает никаких гарантий на победу.
Берущий не остановился в ступоре. Вид крови на руке виделся ему гармоничным. Почему-то именно такой вид Возвращающего казался ему естественным.
– Об этом можешь не волноваться. Теперь мы точно не проиграем, – с этими словами Возвращающий отправился в свою комнату.
Вслед ему донесся голос Берущего:
– Может, хотя бы выслушаешь нашу стратегию? Ты лидер.
– Мне всё равно.
До назначенного времени оставалось девять часов.