– Палач, во-первых, он не шавка, а Истребитель – мой верный друг. А во-вторых, – Ведун устало вздохнул. – ты же понимаешь, что малец не сможет справиться со всеми нами. Кончай тянуть время.
– Знаешь, был бы сейчас Жало в состоянии говорить, он бы сказал: а то, что ты нам сделаешь?
– Значит, собрались тянуть до последнего? – Ведун от разочарования слишком поторопился, и дорогая трость упала на пол.
Ведун не стал её быстро поднимать. Погрузившись в свои мысли, незрячими глаза он смотрел на испачканную в кучке земли, принесённой грязными ногами с улицы, сверкающую голову. Отношение к "Взрыву планет" в самом деле было куда бесчеловечней, чем того следовало. Более грубое содержание подразумевало бы лишь добавление периодических насильственных действий.
Взгляд Ведуна поднялся, вновь обратившись на измученных охотников. Палач был прав. Жало в самом деле находился в плачевном состоянии. Еду, что им приносили, и пищей можно было назвать с трудом, так как её количество заставило бы плакать даже аскета. Каждый из "Взрыва планет" с должной сдержанностью воспринимал недостаток питательных веществ. Каждый, кроме Жала. Инстинкты, о которых он давно забыл, вновь напомнили о себе. Чувство голода заставило их проснуться. Первые три дня Жало ещё мог бороться с собой, но сил с каждым часом становилось меньше. Этим утром сущность каннибала взяла верх. Позабыв обо всем и чувствуя лишь желание есть, он совершил самое ужасное – попытался набить брюхо старыми друзьями.
Теперь Жало лежал в углу, до боли в костях связанный грязными обрывками ткани. Ради собственного выживания и жизни товарища Палачу и остальным пришлось пожертвовать собственной одеждой в сыром холодном подземелье. Глаза и рот Жала также были завязаны. Единственное, что осталось, – обоняние, но даже его хватало, чтобы Жало брыкался, пытаясь освободиться и добраться до желанной плоти.
Состояние Падшего и Алхимика было не лучше. Рана полудемона не могла затянуться. В полном грязи и застоя подвале разрез гнил. Каждый день им приходилось разрезать плоть и вычищать рану. Не имея иных средств, они могли сделать лишь перевязку из собственного далеко не стерильного белья. Но оно не помогало. На следующий день гниль вновь поражала кровоточащее место.
В сравнении с ним Алхимик выглядел лучше. Но это только в сравнении. Убив своё здоровье в попытках создать эликсир Воскрешения, старику самому приходилось периодически использовать целебные мази и собственные приобретенные навыки. Однако медикаментов в подземелье не было, а навыки не имели эффекта в помещении, специально созданного для ограничения способностей провинившихся. Сейчас Алхимик лежал прямо на полу в беспамятстве – на него одежды уже не хватило. Пот стекал по бледному морщинистому лицу, а дыхание резкими порциями пыталась наполнить едва вздымающуюся грудь.
– Палач, ты готов пожертвовать жизнями своих товарищей ради бумажек? Одно слово, и они получат скорейшую помощь. Даю слово, – повторил Ведун.
Ответом ему стал взгляд, полный недоверия. Главе "Отверженных" не потребовались слова, чтобы понять: его словам здесь никто не поверит.
Не сказав больше ни слова, Ведун поднялся на ноги и направился к двери. Докладчик тутже бросился забирать стул и трость. Уже когда Ведун стоял у лестницы наверх, до него донесся слабый голос Палача:
– Я помню тебя, еще когда ты состоял в "Ведущих". Ты точно был другой. И занимал не низшее место. Каким же ты стал мерзким, когда обрел свободу.
Ведун остановился.
– Нет, Палач. Не свобода изменила меня. Каким ты меня помнишь, я был до того, как вступить к "Ведущим", а каким ты знаешь меня сейчас, я стал именно в клане.
С этими словами, Ведун направился наверх, отдавая приказы следующему за ним Истребителю:
– Наблюдение за Возвращающим прекратить. Остальной клан занят в Пещере – исчезновение "Взрыва планет" дало нам возможность хорошенько нажиться и на их клиентах. Твоя задача сейчас – пресечь на корню слухи о наших закулисных играх. Истории о нашей якобы "подлости" подрывают доверие среди народа и покупателей, что негативно скажется в дальнейшем. Также выследи всех агентов "Ведущих", их места встреч и так далее. Возвращающий больше не представляет угрозы, а вот первая гильдия может знатно смешать карты – у неё хватит на это сил. Поэтому мы должны точно знать все их планы.
– Так точно, глава.
С этими словами потух единственный факел, скрипнула закрывающаяся дверь, означая, что заключенные вновь остались наедине.
– Палач, ты точно не скрываешь никакой план?
Это был Вихрь. Его голос звучал слабо и неуверенно. Он редко когда открывал рот, и в большинстве случаев именно для трапезы. После заключения, это стал первый раз, когда он заговорил.
Но у Палача было слишком мало сил, чтобы хоть чуточку удивиться поведению друга.
– Нет. В голову мне не приходит ничего, что может нам помочь. Время играет против нас. Остается надеяться лишь на удачу.
– Раз ты так говоришь, значит, в самом деле не знаешь, что делать