Зал радостно зашумел. Люди чувствовали скорейшее окончание надоевших топтаний на месте. Они уже подготовили вопросы: сколько им будут платить, где они будут жить, что предстоит делать и остальное в том же духе. Эта толпа нищих и инвалидов чуяла конец своей никчёмной жизни и начало новой.
Возвращающий прокашлялся.
– Через десять дней бо́льшинство из вас умрёт. Выживет лишь каждый десятый, а то и меньше. За оставшееся время я требую, чтобы вы подготовились к смерти.
Зал затих. Даже стоящие в углу Ложь, Берущий и След оторопело переглянулись. Улыбка сползла с лица старика. Начинать приветствие с предрекания смерти – самый глупый подход из всех возможных. Каждый из них уже видел, как собравшийся люд возмущенно переговаривается между собой и уходит навсегда за двери. Ни один здравомыслящий человек не останется после таких слов.
Народ тоже недоуменно вертел головами. Нарастал гул. Люди перешептывались между друг другом, пытаясь понять, что происходит. Лишь один из них, самый смелый, решился спросить у Возвращающего напрямую:
– Что это значит? С чего мы умрём через десять дней?
Вопрошающим был сорокалетний мужик, один из немногих целых и хоть каплю подходящих для боя. Его бородатое грязное лицо возвышалось над всей толпой, словно старый маяк в океане. Если не обращать внимание на неотесанность и вонь, он в самом деле мог стать хорошим хоть и третьесортным охотником.
– Через десять дней произойдет бой с теперь уже второй по силе гильдией "Отверженные", в которой многие из вас погибнут. Бойцы клана куда профессиональней толпы, навроде вас, так что на выживание можете особо не рассчитывать.
Гул непонимания сменился на гул возмущения. Каким бы недальновидным ни был собравшийся народ, разговор о сражении с одной из сильнейших гильдий не мог не задеть их. Они уже привыкли находиться на волосок от смерти, но сами на рожон никогда не полезут.
Общее мнение высказал опять всё тотже великан:
– Мы на такое не подписывались! Мы приготовились сражаться с монстрами, но никак не с воинами! Надо было об этом сказать сразу!
– Странно, я думал, вы знаете, на что идёте, – ответил ему Возвращающий, и ответ его звучал скорее как насмешка.
Мужик засопел и, резко развернувшись, расталкивая сородичей, принялся пробиваться к выходу.
– Да чтоб мы жертвовали своими жизнями ради чертовой гильдии?! Мы не идиоты, чтобы быть забитыми за чужую идею! Катитесь к черту! Я умываю руки! – говорил он на ходу.
Народу его слова были по душе. Все они были с ним солидарны. Постепенно люди начали разворачиваться и направляться к выходу. Ни один человек не остался в стороне. Каждому собственная шкура ближе к телу.
Глядя на лавиной уходящих людей, Берущий кивал головой. Именно такой исход он и предполагал. Никто не станет добровольно жертвовать собой ради группы незнакомцев.
Однако народ не смог дойти до цели. Когда до дверей оставались жалкие несколько шагов, послышались вскрики. Вслед за ними по толпе прокатился вздох ужаса. Людская лавина остановилась.
– Кто разрешал вам уходить?
Сотни глаз развернулись в сторону Возвращающего, и новая содрагающая волна прошлась по рядам грязных и слабых бедняков. Страх от увиденного заставил их застыть на месте, а горла пересохнуть. Показавшийся им наглым и глупым малец стоял на том месте, как раньше, но на этот раз по его правой руке стекала кровь. Красная, теплая, она струилась вниз по локтю и падала крупными каплями на мраморный пол. Ещё бьющееся сердце продолжало извергать остатки жизненно необходимой жидкости, но его потуги были бессмысленны. Тело, в котором оно находилось секунду назад, лежало в десятках метрах дальше, пугая окружающих дырой в груди. Необъяснимая скорость, с которой человек лишился жизнь, эта простота пугала людей, заставляя кровь стыть в жилах. Но ещё больше ужасала невообразимая способность Возвращаюшего достать каждого и хладнокровие, с которым он держал в руках оставыющий сосуд жизни, отнятый им самим.
С плеском, от разлетающейся в разные стороны крови, сердце упало на пол, заставляя людей непроизвольно сделать шаг назад.
– Кто уйдет отсюда без моего ведома, кто решит уйти из гильдии, кто предаст гильдию, тот присоединится к нему. Надеюсь, вы будете благоразумны, – достав платок и вытирая руку, произнес Возвращающий.
Народ робко переглянулся. Но нашёлся среди них ещё один храбрец, который знал свои права. Повысив голос, он робко выглянул из толпящихся стариков и инвалидов.
– Ги-гильдия воинов этого так не-не оставит, – заикаясь, залепетал он. – Глава ги-гильдии не-не может убивать её ч-членов. Э-это запрещено! Вас ж-ждет суд! О-одного доноса хватит, ч-чтобы…
Второе сердце упало рядом с уже успокоившемся и затихшим. Пошатнувшись, заика беззвучно повалился на пол.
Пока зал не оправился, Возвращающий, продолжая протирать руку, громогласно сказал:
– Донесете? Вы всего лишь куча сброда, выползшая из своих вонючих нор! Вы почувствовали запах наживы и полезли, как мухи на падаль. А теперь вы сбегаете? Вы сами сделали свой выбор, и сбежать вам никто не даст. И чтобы я с вами ни сделал, мне ничего не будет. Вы никому не нужны. Вас даже за людей не считают: ни стража, ни гильдия воинов, ни сограждане, ни вы сами. Вы всего лишь отбросы, чьи жизни не стоят и одной старой псины. Я могу хоть повесить каждого из вас на суку, на это закроют глаза. Единственное, за что меня могут упрекнуть, так это за вашу вонь, оскверняющую город. Как закрыли глаза на ваших сородичей из старых трущоб, так не заметят и вас. Ваши доносы не больше, чем жалкие бумажки на розжиг. Кончайте тупить, и послушно следуйте за мной. Единственный шанс хоть как-то выжить – вместе со мной сразиться с "Отверженными", потому что каждого предателя я прикончу собственноручно. И в своих норах, что вы называете домами, вам не скрыться. Кто хочет узнать, говорю ли я правду, может опробовать на своей шкуре.
Зал тревожно замер. Страх сковывал тела трусливых бедняков, всё время скрывающихся в своем районе. Они даже не задумались о своём количестве – окружающие их люди были настолько же незнакомы, насколько охвачены всеобщим ужасом. Возвращающий был прав – это был обычный сброд, не представляющий никакой силы. И даже не помышляющий становиться ею.
У стены также повисла напряженная тишина. Берущий, Ложь и След были поражены происходящим не меньше бедняков. Они и понятия не имели, почему на самом деле Возвращающий созвал в гильдию только людей из трущоб.
– Он… он ведь и нас может так… в любой момент? – сглотнув, тихо спросила Ложь.
– Нет, – покачал головой старик, хотя уверенности в его голосе совершенно не ощущалось. – мы, в отличие от них, в самом деле представляем силу и можем помочь с "Отверженными".
– Но, если мы перейдем черту, он не посмотрит на нашу полезность, – дополнил слова Следа Берущий.
– След, Ложь, Берущий! – громогласный голос главы заставил всех вздрогнуть. – Отмойте каждого из присутствующих и выдайте им чистую одежду! Завтра же начнём обучение. Надеюсь, всем ясно, что присутствовать обязаны все? – вопрос адресовывался залу. Народ поспешно закивал.
Не сказав больше ни слова, Возвращающий пошёл к выходу. Куда он направился, никто не знал. Спрашивать ни у кого смелости так и не хватило, поэтому, пока юноша не скрылся в холле, в гильдии стояла гробовая тишина.
– Ложь, выполни его приказ. Медлить нельзя. Пока Возвращающий отлучился, я отправлюсь на переговоры с "Отверженными", – сказал Берущий.
Ложь согласно кивнула. Она не привыкла перечить мастеру, да и всё её нутро подсказывало, что следует поторопиться. Однако, пока Возвращающий их не заподозрил, лучше исполнять его прихоти. Девушка ни разу не следила за двумя сотнями людей одновременно, но поспешила быстро отправить их в моечную.
– Знаете, я тоже отлучусь ненадолго. Дела внезапно появились, – с этими словами старик нырнул в свою тень, предварительно натянув привычную улыбку. Но в этот раз чувствовалась её фальшивость и натянутость.