- Аркадий Алексеевич. Ваш новый директор. Мы виделись с вами на собрании трудового коллектива еще до вашей болезни. Собрание помните?
Я отрицательно помотал головой, подавляя желание упасть в обморок.
- Вчера заходил к вам на кафедру, и справлялся о вашем здоровье, - продолжил новый директор. - Очень рад, что вам уже лучше и вы так, сказать… снова в строю.
В этот момент, Аркадий Алексеевич засмеялся, показав неестественно белые и чересчур крепкие и острые зубы.
«Оскал, как у волка», - подумал я.
- Как у собаки, - поправил мои мысли, Аркадий Алексеевич. – Зайдите, пожалуйста, ко мне, в кабинет. Мне нужно обсудить с вами один важный вопрос.
На негнущихся ногах, я зашел в его кабинет и с тоской посмотрел в окно, и увидел черный Porsche Panamera, стоящий на директорской стоянке. Ярко-желтые осенние листья, кружась, падали на крышу и капот машины, подчеркивая ее зловещую черноту.
Последние сомнения отпали.
«Так вот значит, как зовут Разрушителя! Аркадий Алексеевич… Хм, а я то ожидал, что-то более демоническое», - промелькнуло у меня в голове.
- Правда? – улыбнулся директор.
«Он читает мои мысли!» - наконец дошло до меня.
- Ну, что вы. Не читаю, просто – угадываю. У вас восхитительно простые мысли – их так легко угадывать.
Сказать, что я был сильно напуган – это не сказать ничего. От страха я совсем перестал соображать. В голове у меня не было ни одной идеи: «Что же делать? Как мне выбраться из этой ситуации?», а крутилась только крылатая пушкинская фраза, единственная, которую я запомнил со школы: ««Горе! Малый я не сильный; съест упырь меня совсем…»
- Пушкина любите? – переспросил меня Аркадий Алексеевич.
«Ну, все! Я сейчас выброшусь в окно. Второй этаж…»
- Выпрыгнув со второго этажа, тоже можно покалечиться. Вы же у нас не преподаватель физкультуры.
Директор подошел к шкафу и достал из него бутылку коньяка и стакан. Налил его, почти до половины, и протянул мне.
- Пейте.
Я стал отказываться.
- Я, сказал, пейте, – повторил директор и щелкнул зубами.
Пришлось пить. Помогло.Сосуды расширились, сразу стало легче. Настолько легче, что мне удалось рассмотреть некоторые интересные детали интерьера в кабинете нового директора. Прямо передо мной, на столе, стояло декоративное пресс-папье, украшенное сверху сердоликовой фигуркой белой ушастой собачки.
Я перевел взгляд на стену. Среди многочисленных сертификатов участия в отечественных и международных научных конференциях, висели также и грамоты за победы в шахматных соревнованиях, а еще групповое фото из Шахматного сквера, черно-белая фотография Игната Сизова на фоне тропической рощи и великолепная карта из плотного шелка с изображение несуществующей страны – Ламано-Карибии… Ламано-Карибского Союза.
Присмотревшись, мне удалось разглядеть на карте и надпись, рядом с одним из островов - «La Іsla de los árboles de tabaco». Именно на этом острове происходила шахматная «схватка» между Игнатом Сизовым и неизвестным старым шахматистом, описанная в «шахматном» романе, напечатанном в «Шахматном вестнике».
Как же мне хотелось сейчас… не знаю. Проснуться? Оказаться в дурдоме на Белой Горке, чтобы врач в белом халате, объяснил бы мне, почему я сумасшедший и сделал укол с успокоительным? Я с трудом переборол желание, попросить Аркадия Алексеевича плеснуть мне еще коньяка.
- Нет, коньяка вам уже достаточно. Я вот, зачем, вас позвал.
«Сейчас прикажет вернуть ему газету. Да я ему ее на блюдечке принесу, лишь бы отпустил!»
Однако, директор, вдруг замолчал и как-то удивлено передернул бровями.
«Он не может прочитать… догадаться о том, о чем я сейчас подумал!» - невольно обрадовался я.
- Да, не могу, - с легким недоумением, отметил Аркадий Алексеевич. – Ну да, ладно, бывает. К делу! Я хочу организовать в институте шахматную секцию для студентов и прошу вас её, так сказать… возглавить.
Я угрюмо уставился на дно пустого стакана.
Глава 21. Патовая ситуация
- Хорошо, - не стал настаивать директор. – Идите, подумайте. Посоветуйтесь с коллегами. С девушкой вашей Светланой.
«Вот, оказывается, как ее зовут…»