- Хреново.
- Это слово значит плохо?
- Ага.
- Хм, - задумался он на секунду. - Ну вот смотри. Есть кукловод, и чтобы куклу к себе привязать, он должен зачитать прошение смотрителям. А кукла должна на него согласиться.
- Свадьба бл***- хмыкнул я.
- Бл***? тоже странное слово. Но похоже, кстати. Только вот когда кровью повязаны, оба зачитывают прошения и оба кричат ответ и тогда оба чувствуют боль и делят ее ровно пополам.
- Щас про боль поподробнее. В каком смысле оба? В каком смысле делят?
- Ты откуда свалился-то? Ты как столько лет жил? - Руко покачал головой. - Кукла знаешь зачем нужна?
- Теперь догадываюсь.
- Щит она. Вот стоит даже позади, в тебя стрелы летят, а умрет кукла, и чем сильнее кукла, тем соответственно дольше проживет кукловод. Причем, пока связь эта однобокая, смерти он может не бояться. То бишь сдохла кукла и черт с ней. Кукловод себе новую заведет. А вот если повязаны, то все край, умрет один, помрут оба. Вот такая система.
- Дебильная система.
- Деб...
- Плохая, - тут же разъяснил. Потому что я тут явно иностранец и со старым мы болтаем на разных языках.
- Есть такое, - улыбнулся Руко.
- Только нахрена кукловод тогда?
- Болеотвод он.
- Чего отвод?
- Всю боль принимает на себя именно кукловод, - удивленно уставился на меня этот мужик и покачал головой. - Ты как с другой планеты.
Ага, да. Вообще так и есть. Но мать моя женщина, это что получается? Заклеймит меня кто-нибудь и я боли чувствовать не буду? Но тут загвоздочка, помру-то в конечном счете именно я. Однако, таким ходом можно нехило помучить кукловода, если он придется не по душе. Ну хоть какая-то свобода для бедной подвешенной на ниточках игрушки.
- А как понять, что повязаны?
- Клеймо особое. Не выжженное, а кровью начертанное. Ни с чем не перепутаешь раз увидишь. Хотя сложно это. Повязанные обычно прячут подобное. Никому не хочется, чтобы у него отобрали кого-то дорогого. Это ж, в основном, родственники.
Руко вдруг притих и нервно сглотнул.
- А смотрители это кто? - решил я тему сменить, не желая портить себе настроение его горькой рожей.
- Голос этот из ниоткуда. Озвучивают кто сколько и что сделал. Власть местная. Натворишь дел непременно с ними свидишься. У них везде глаза и уши.
- Ясно, - я колени разогнул, встал, расправился и пошел от этого вдруг задумавшегося дядьки.
- Ты далеко?
- По городу прогуляюсь, - не оборачиваясь, ответил и за угол завернул. Прошелся я по широким раскидистым улицам, по чистым просторным дорожкам и ухмыльнулся. Ничего общего с моей родной Москвой. Она тоже вроде широка и красива, но суматошно в ней, а тут тишь да благодать. - Красота, конечно, - остановился и покрутил головой.
Вокруг раскинулось сказочное зазеркалье. Небольшие каменные домики с разноцветными крышами. Дороги, заложенные светлым камнем, повсюду флажки, вышитые вручную; в основном фиолетового цвета с каким-то знаком, который я, стоя внизу, не разглядел. Наверное, символика этого места. В любом случае, везде чистота и порядок, тихонько так, ни машин, ни дыма. Только горожане да их жизнь. Люди здесь оказались улыбчивыми, и я опять не преминул сравнить. Земля и Эфемер — это как поездка в автобусе и полет на самолете. В обоих случаях движешься, но в одном ты в постоянной давке и нервной трясучке, а во втором сидишь себе спокойно и наслаждаешься видом из окна.
- Хорошее место. Можно жить, - подытожил я, как позади раздался мужской довольно высокий голос:
«Тебе бы приодеться для начала. А то город хоть и нейтральный, но фелесы задиристы очень».
- Чего? - я обернулся и увидел перед собой мужика, похожего на трость. Высокий, худой и какой-то узкий. Одетый как арабский торгаш. Разноцветные одежды да белый тюрбан, перевязанный лентой, а на шее толстая золотая цепь с интересным треугольным плетением.
- Пояс, - указал этот незнакомый чудак пальцем на мой ремень, что висел скорее по привычке нежели чтоб штаны держать.
Я на бляху посмотрел, а там собачья раскрытая пасть.
- Это знак канема, но вижу ты не знал. Вещи не твои значит, - усмехнулся мужик и направился ко мне, я на автомате кулаки сжал.