После петель иглы стали входить в раненые сосуды, чтобы разлиться по ним и заживить. Фрайка перестала кричать. На секунду она осмысленно взглянула на Ганеша, попыталась что-то сказать, но отключилась, а он в ужасе уставился на меня. Я закончил с проколами, склонился над её лицом, приподнял влажную голову за лоб и прислушался. Горячее тяжелое дыхание сгорело мою щеку.
- Живая,- облегченно выдохнул и рухнул на стул, учтиво принесенный напуганным до чертиков мужиком в рубахе.
Лесничий тоже сел на кресло, что стояло рядом с кроватью с другой стороны и взял жену за руку.
- Можно развязать?-смотрел он на красные следы от стеблей, сжимающих ее тело.
- Пока не стоит.
- Что теперь?- с надеждой взглянул Ганеш на меня.
- Теперь все зависит только от нее,- кивнул я на спящую женщину. Теперь очередь тех самых оставшихся десяти процентов, которые неподвластны никакому врачу. Возможности пациента и чертова удача, как бы смешно это не звучало. Уставился на её царапины, что начали подживать и как-то тяжко вздохнулось. Надеюсь, Миха, тебе не так больно как ей. А ещё надеюсь, что этот Ганеш, как главный по цветочкам, знает где в лесу стоит коллекционный музей Регем. Он должен знать хоть что-то, что ускорит твои поиски, младший. Ещё немного, Миха. Подожди ещё немного. Я уже на финишной прямой.
Мы просидели возле кровати этой бабы всю ночь. Каждый час, давал ей новую дозу своей крови, делая маленькие проколы по всему телу. Сменял повязки на ноге, прислушивался к дыханию, мерил пульс. Устал как мопс на марафоне, а тут еще и Ганеш уснул. В тишине этих круглых стен, под шуршание листьев за окнами мои глаза сами начали закрываться. Я уже задремал, как, вдруг, в коридоре раздались крики, и в комнату ворвался кошак, а следом Руко, Ширим, а за ними все тот же бедный мужик в рубахе. Я быстро в себя пришел.
- Эти со мной,- предупредил проснувшегося от их воплей ошалелого Ганеша, а тот первым делом взглянул на жену и облегченно выдохнул.
- Господин, что делать? Вы сказали не использовать оружие, но они....
- Это друзья нашего гостя, выделите им лучшую комнату, накормите и напоите,- поднялся уставший фрайец, и мужик поспешно отправился исполнять. А эти трое уставились на меня. Я махнул рукой:
- Все нормально. Сейчас приду. Идите,- взглянул на бледного лесничего и поднялся.- Мне надо поспать. Зови если что-то изменится. Что угодно.
Ганеш посмотрел на меня странно-виноватым взглядом:
- Вы должны знать, что бы не произошло, я ваш должник.
- Любите же вы быть у кого-то в долгу,- зевнул во весь рот и отправился вслед за теми тремя охломонами. Вошел в комнату, где их расположили и растянулся на мягкой большой кровати. Пробурчал: "Посторожите",- и мгновенно отключился.
Проснулся посреди ночи. Руко и Ширим спали, а оцелот лежала в дверях. Как только я подошел к выходу, она подняла свою голову. Погладил ее по загривку, -спи, -и вышел. Закрыл глаза, сосредоточился и открыл уже красные, наполненные кровью белки. Вокруг так и осталась пара силуэтов. Я расслабился и пошёл в комнату к чете фрайцев.- Ну как она?
Ганеш сидел на том же месте в той же позе, что и утром. Он держал жену за руку, а та тихо дрожала от лихорадки. Лесничий со знакомым безумием в глазах пожал плечами:
- Она не приходит в себя.
Я порезал ножом свои ладони и смочил в крови новые бинты, снял старую повязку с её ноги, и мы с Ганешем дружно удивились: рана полностью зажила, остался лишь шрам в виде четырех дыр. Поглядел на живот, пощупал кожу, синева тоже сошла. Убрал бинты в сторону и снова сделал много маленьких глубоких проколов в мелких венах и залил их своей кровью, Ганеш приоткрыл ей рот, и я снова порадовал ее кишечник чудотворным снадобьем.
- Надо ещё подождать.
Тот кивнул и снова уставился на жену. А у меня перед глазами опять встал Руко. Я тряхнул башкой и поднялся. Достало это мученическое настроение. Не могу так, надо развеяться.