— В мундир, — с улыбкой ответил Игорь.
— Из каких частей состоял мундир? — продолжал спрашивать учитель.
— Камзол, ну... и то, что ниже, — замялся Игорь.
— Что ниже?
— Эти, как их... портки!
Все засмеялись.
— Во-первых, порты, — поправил Максим Иванович. — А во-вторых, неправильно — короткие панталоны и чулки. Вот видишь? Как одет был купец, как чиновник, как мужик? Все это надо видеть, а речь их слышать. Тогда будет легче понять и строй их мыслей.
— Это ж сколько надо читать, — уныло протянул Андрей.
— Конечно, — кивнул Максим Иванович. — Причем просто так читать, бессистемно, толку мало. И я подумал, что лучший способ узнать ту или иную эпоху — это заняться разгадыванием какой-нибудь одной из многочисленных исторических загадок.
— Многочисленных? — переспросил с оживлением Борис.
— Да, они есть в каждой эпохе, — кивнул Максим Иванович. — Пожалуйста, с ходу могу назвать несколько — убийство царевича Дмитрия, княжна Тараканова, Железная Маска во Франции, библиотека Ивана Грозного... Можно продолжать до бесконечности.
— Давайте Железной Маской займемся, — загорелся Игорь.
— Лучше библиотеку Ивана Грозного найти, — завозражал практичный Андрей. — Это полезнее.
Максим Иванович с улыбкой посмотрел на учеников.
— Я тоже не знал, что выбрать. Но нам помог... его величество случай!
Он помахал обыкновенным почтовым конвертом.
— Что это? Письмо из прошлого? — сострил Игорь.
— Почти, — кивнул Максим Иванович и, поправив массивные очки, принялся читать письмо, извлеченное из конверта: — «Уважаемая редакция! Пишет вам краевед Ефимов из Зауральска. В течение многих лет я собираю все материалы по истории родного города. Прошу оказать содействие вот в каком вопросе. Мне при разборе архива попалась записка (фотокопию прилагаю). Судя по делу, в котором она находилась, автор писал ее осенью 1912 года. Как мне известно, в это время были арестованы все члены подпольного кружка при железнодорожной станции. Предполагаю, что донес на них предатель. Об этом же говорит и текст записки.
К сожалению, в оставшихся воспоминаниях городских подпольщиков об этом почти ничего не говорится, а никто из арестованных позднее в Уральск не вернулся. Все они были осуждены на каторжные работы, затем началась первая мировая война, перешедшая в гражданскую, и оставшихся в живых, по всей видимости, разметало по всей России.
Очень прошу опубликовать эту записку. Вдруг откликнется кто-нибудь из детей или внуков этих революционеров и поможет нам ликвидировать еще одно белое пятно в истории родного края. Заранее благодарный Ефимов». Вот так-то! — закончил Максим Иванович.
— А что в записке? — Кружковцы вскочили с дивана и бросились к столу. Максим Иванович протянул плотный лист фотокартона. Это была репродукция с небольшого клочка бумаги, где неровными буквами было написано:
«Передайте на волю, среди нас — предатель».
— И все? — разочарованно протянул Андрей, крутя фотографию.
— И все, — подтвердил Максим Иванович. — Так что вы скажете, месье Мегрэ?
— Улик маловато, — вздохнул Андрей. — Ну и знания конкретной обстановки.
— О! В самую точку. Браво, Андрей!
— Ну и что вы собираетесь делать? — спросил Игорь, уже догадываясь о намерении учителя.
Максим Иванович вздохнул и, сняв очки, потер переносицу.
— Наш журнал академический. Такого рода частности нас не интересуют. Будет вежливый отказ с советом обратиться в какую-нибудь молодежную газету. Хотя и там вряд ли опубликуют. Вот так.
— Значит, в корзину?
— Ну не совсем так. — Максим Иванович лукаво взглянул на ребят. — Можно организовать, так сказать, частный розыск... Скажем, четверо молодых людей из любви к истории берутся за этот клубок и распутывают его до конца. Не слышу криков ура.
— Ура, — сказал неуверенно Игорь, — ура-то ура, но с чего начать?
— Слова «следователь» и «исследователь» — одного корня, наверное, не случайно, — нравоучительно заметил учитель. — Что бы сделал комиссар Мегрэ, начиная следствие?
— Выехал бы на место преступления! — не задумываясь, воскликнул Андрей.
— Вот-вот! — ликующе заметил Максим Иванович. — Уже становится горячо.
— Так Зауральск — это черт знает где! — угрюмо сказал Игорь.
— Могу сказать точно — двое суток на поезде, — дала справку молчавшая до этого Лариса.
— Откуда такая точность? — поинтересовался Максим Иванович.
— Ездила. Это же на Транссибирской магистрали. Вообще, мальчики, нельзя хорошо знать историю, плохо зная географию.
— Ишь ты! — восхитился Максим Иванович. — Ай да Ларочка.
— Двое суток туда, двое суток обратно, хотя бы день там — пять дней, — подсчитывал Игорь. — Ничего не выйдет, придется ждать каникул.
Лариса решила удивлять их весь вечер. Могу я, — заявила она спокойно. — У меня есть неделя отгулов. Договорюсь с бригадой, до Зауральска им помогу…
— Мегрэ в юбке, — покатился Андрей.
— Скорее уж — Пуаро, — заметил Игорь. — Тот все следствия то в поезде, то на пароходе вел.
— Ничего смешного не вижу, — Лариса поджала губы.
— Давай-давай, — замахал испуганно руками Андрей, — веди следствие. Только ведь есть еще одно препятствие...
— Какое? — Лариса повернулась к нему с таким задором, что было видно — ей сейчас море по колено.
— Семьдесят лет прошло, — притворно вздохнул Андрей, — а отпечатки пальцев держатся только две недели.
— Тебе только шуточки... — отмахнулась Лариса.
— Нет, в самом деле, сложно, — кивнул серьезно Игорь. — Если подпольщикам тогда было даже по двадцать, значит, сейчас им — девяносто. Вряд ли кто есть в живых.
— Зато краевед Ефимов жив, — под общий смех отпарировала Лариса.
— Правильно, девочка, так их, — одобрил Максим Иванович. — У краеведа наверняка есть какие-то еще ниточки. Краеведы — они хитрые...
Лариса вдруг задумалась.
— Что, испугалась? — заметил ее смущение Андрей.
— Нет, просто пытаюсь представить, как это было. Семьдесят лет назад.
— Ну что ж, давайте попробуем вместе вспоминать, — неожиданно предложил Максим Иванович, — что происходило в одна тысяча девятьсот двенадцатом году...
Кружковцы вновь уселись на диван, предвидя путешествие во времени.
СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ НАЗАД
— Прямо скажу, в российской истории, да и не только в российской, год выдающийся, — начал Максим Иванович. — Представьте себе: прошло пять лет после разгрома первой пролетарской революции и осталось пять, всего пять лет до второй революции, до окончательной победы. Время тревожное, сложное. Одни с радостью, другие в паническом испуге отмечают, что революционные силы в России вновь на подъеме. Поскольку историю в школьном объеме, надеюсь, вы еще помните хорошо, — с лукавинкой поглядел на кружковцев Максим Иванович, — прошу назвать наиболее важные события этого года. Ну, кто смелый?
Игорь по школьной привычке поднял руку.
— Так, слово нашему Нестору-летописцу, — кивнул, приглашая к выступлению, Максим Иванович.
— Пражская конференция, — выпалил Игорь. — Это, пожалуй, самое важное событие года.
— Несомненно, — согласился Максим Иванович. — Ну а все-таки, нельзя ли поподробнее?
Игорь нахмурил лоб, вспоминая:
— Состоялась она в январе двенадцатого года в Праге, потому и названа Пражской.
— Свежая мысль, — усмехнулся Борис.
— Не перебивай, — нахмурился учитель.
— На ней было представлено более двадцати партийных организаций России, то есть практически все уцелевшие и активно действовавшие подпольные организации, — уже увереннее продолжал Игорь. — Поэтому с полным основанием на конференции было заявлено, что она является верховным органом партии. Работой конференции, как известно, руководил Владимир Ильич Ленин, выступивший с рядом докладов и являвшийся автором проектов резолюций по всем важнейшим вопросам. На конференции был избран Центральный Комитет, который возглавил Ленин. Был образован также центр по руководству революционной работой в России — Русское бюро ЦК...