Кисть покорялась мне. Кисть вырисовывала то, что я ей велела – мазок за мазком возникал город. Просто город, наполненный светом дрессированного электричества, множеством бегущих, спешащих, смеющихся людей. И всюду фонарики, огоньки, и всюду движение.
Я уже знала, что назову эту работу «Жизнь». Может быть это слишком громок, но как по мне справедливо. Жизнь именно здесь, на улице. Среди дрессированного света, лампочек магазинов, проезжающих автобусов, спешащих людей.
И они понемногу возникали, и улица, и фонари, и скамейки, и машины, и люди. Уже около пяти месяцев я работала над «Жизнью». С той самой поры, как, пожалуй, начала свою с чистого листа, вернувшись к тому, чем хотела заниматься. Да, было разочарование, была неприятная неожиданность, когда оказалось, что просто кистью заработать сложно, но кажется, я преодолела это.
Я теряла счёт времени. Я подправляла, рисовала, размазывала краску, разводила её, снимала остатки краски с кисточки, вытирала и просушивала их. Я теряла счёт времени, вглядываясь в созданные мной паутинки-людей.
Вымотавшись, я окончательно простила Саншеша. В конце концов, он просто хочет идеального результата, вот и мечется. Я сама только что три раза перекрашивала маленький фонарик, которого толком и не разглядишь за спешащими людьми.
А всё же мне ведь не нравилось!
Трель дверного звонка меня уже не удивила. Во-первых, я уже за день к ней привыкла. Во-вторых, я устала. Мне было равнодушно.
Я даже голову не повернула к дверям. Ну и пусть звонят, если нравятся.
И только успела подумать, как на глаза попался циферблат. Оказалось, что час уже вечерний. Неужели детям не надоело за день издеваться? Или, быть может, пришли их родители? Тогда я скажу пару ласковых.
Я отложила кисти, вышла в коридор, сдвинула задвижку, чтобы глянуть в глазок. Никого не увидела.
На этот раз было уже не весело, не досадно, а непонятно и почему-то страшно. Мерцала лампочка, которая доживала последние свои часы. Лестничная клетка пустовала.
–Кто? – крикнула я сквозь дверь.
Тишина. Нет, ну если никого нет, то вряд ли будет ответ.
Но выходит уже не хотелось. Прежнего запала крушить и ругаться не было.
–Послушайте, это несмешно! Перестаньте хулиганить, а то я вызову полицию.
И снова тишина. Но мне стало спокойнее. Всё же – я дома, закон на моей стороне, и…
Резкий скрежет по дверям разорвал мой недолгий покой. Я взвизгнула, отшатываясь от дверей, за которыми и шёл этот страшный, едкий, режущий уши звук. Как будто что-то металлическое скребло.
–Хватит! Прекратите!
Я услышала в своём голосе панику, и неожиданно это отрезвило меня. Я попыталась мыслить здраво. Где гарантия того, что этот звук был о мою дверь? Может он этажом ниже? Здесь хорошая, слишком хорошая слышимость.
Но руки мои дрожали, когда я отперла щеколду и медленно толкнула дверь. Выходить за порог не хотелось, но как ещё было победить свой страх? Я высунулась – никого. Выдохнула. Наверное, Мария права и я всё-таки немного сумасшедшая, раз бросила свою работу и ушла в начало пути, к самому становлению себя в новой роли. Так может быть я и впрямь сумасшедшая?
Я уже хотела уходить обратно, чтобы запить эту мысль бокалом вина, когда увидела.
Днём этого не было. Точно не было. А сейчас? Вот откуда был этот скрежет! Он мне не почудился, он не был этажом ниже или выше. Это просто что-то царапало мою дверь.
На ней видны были глубокие четыре царапины. Как от ножа. Как от…когтей?
Последнее мне совсем не понравилось, я метнулась в квартиру, не помня себя, захлопнула её со всей силы и даже навалилась, словно бы это чем-то помогало. Увидела цепочку. Обычно я закрывала только на щеколду, игнорируя цепочку, но чувство безопасности испарилось.
Мне казалось, что надо спрятаться. Объяснить происходящее логически пока не получалось, но нужно было почувствовать себя спокойнее и я накинула цепочку.
И как назло вспомнила, что мне давно рассказывали о том, что эту цепочку легко можно выломать и даже выкрутить. Я прокляла свою ядовитую память и схватилась за телефон. Я звоню в полицию. Они же обязаны проверить?
«И что ты им скажешь?» – поинтересовался внутренний голос.