Пока женщины перебирают содержимое баула и сумки, откровенно пялюсь на хозяйку данного заведения.
Слишком высокая для чистокровной азиатки, со свойственным европейцам овалом лица, изящным прямым носом, чуть раскосыми карими глазами и высокой, большой грудью под тканью дорогой блузки. Причем в женщине нет даже намека на вульгарность. Страшно дорогие, но ни в коем разе не вычурные серьги, подчеркнуто строгая прическа и скорее деловой стиль одежды.
А собственно, кого я ожидал тут увидеть?
Успеваю вдоволь насладиться видами нашей гостеприимной хозяйки.
Причем видами в довольно интересных ракурсах. Разбирая баул с вещами, девушка и женщина совершенно игнорировали присутствие в помещении еще двух мужчин, это я про себя и седого охранника.
Отдать должное сообразительности Греты. С вещами тут дефицит. Для кого-то больший, для кого-то меньший, но он есть.
А куда нужно идти пристраивать барахло проститутки? Естественно, к другим проституткам.
Вроде очевидно, но я бы до такого не додумался. Хотя, тут, безусловно, виновато привитое советским обществом воспитание. В СССР ведь секса не было, ага.
Оставив за спиной вновь задремавшего охранника, останавливаемся на крыльце публичного дома.
- Девятьсот тридцать экю, - озвучила итог торговли Грета.
- Да, это мы удачно зашли. Я так понимаю, вы с этой фрау неплохо знакомы?
- Угу. В середине прошлого сезона в ее заведение свежих девочек везли. Но не довезли. И мы были в числе тех, кого наняли для поиска пропажи.
- И как, нашли?
- Угу, то, что от них осталось.
- Девочки еще кому-то глянулись?
- Нет, они с дороги сбились. Машину сломали. А потом к ним пришли жажда и звери. Русский, всегда вози с собой тройной запас воды. Всегда! Для себя и для машины.
- Вольф поэтому и использует технику с воздушным охлаждением мотора?
- Угу. Он как-то раз тоже на этом обжёгся, теперь дует на воду. Собственно, так мы с ним и познакомились.
Историю знакомства Вольфа с парочкой местных маугли услышать, к сожалению, не удалось. Грета подхватила меня под локоть и потащила в сторону верхнего рынка. Зато удалось ознакомиться с местным оружейным производством. И я вам доложу, там есть очень любопытные экземпляры.
Но обо всем по порядку.
В отличие от многолюдного, шумного, местами грязноватого и дурно пахнущего нижнего, верхний рынок, это словно местный Уолл-Стрит. Здесь не торгуют овощами и рыбой, здесь торгуют товарами из-за ворот и продукцией местных "высоких" технологий.
Лотки и навесы на верхнем присутствуют, но в отличие от низа, всегда пристроены к более капитальным зданиям магазинчиков и лавок. Этакая выносная витрина.
Ближний к реке ряд из семи магазинчиков торгует заленточной бытовой химией и одеждой местного пошива - в основном практичные шмотки, этакая смесь милитари и спецодежды. Хм, за тряпками на прилавках выставлены изделия из кожи. Добротные ремни, подсумки, патронташи, крепкая кожаная обувь на любой вкус. И все это по совершенно смешным ценам.
Беру с прилавка особенно понравившиеся высокие берцы, скорее даже невысокие сапоги на шнуровке. Толстая подошва, крепкие двойные швы, усиленный носок и пятка, мягкая кожа голеностопа и тканевые вставки для вентиляции - годная обувка.
Смешно лопоча, круглый как колобок продавец, шустро выкатился из-за прилавка и бухнулся передо мной на колени.
Вот это я понимаю сервис, продавец мигом впихнул меня на табурет и принялся стягивать берцы с моей ноги.
- Эээ, болезный, пальцы не оторви мне.
- Бальсое сипасиба, - продавец справился с моей обувью. Гортанно крикнул, и щуплая девчушка приволокла из глубины магазина ворох пахнущей кожей обуви.
Отставив в сторону выбранные мной берцы, продавец шустро отфильтровал ворох обуви и поставил передо мной две пары обуви, похожих на выбранные мною. Прищурив и без того узкий глаз продавец ощупал мою ногу, разве что на вкус не попробовал. Цокнув пухлыми губами, решительно придвинул мне одну из принесенных пар берцев.
Надо же, глаз - алмаз. Берцы сели по ноге как влитые.
Надо брать.
Но, восток - дело тонкое. В восточной традиции положено торговаться. Хотя бы для приличия.
Придвинув покупку к себе, вопросительно смотрю на продавца.
Догадавшийся, что от него хотят, продавец показывает растопыренные ладони, а потом еще два пальца. Двенадцать экю, стало быть.
Я бы и полсотни за такое чудо не пожалел, еще бы и рыжей пару прикупил, женские модели обуви тут особенно хороши. Но, не померив, брать не рискну, в Порто-Франко тоже обуви хватает, хотя ценник в пять раз выше.
Напустив грусти во взгляд, с сомнением осматриваю обувь и, словно делая величайшее одолжение, показываю ладонь с четырьмя отогнутыми пальцами.
Обалдевший от подобного предложения, продавец судорожно сглатывает, косится по сторонам, но берет себя в руки и демонстрирует две растопыренные ладони.
Десять экю, стало быть.
Вот и чудненько.
Кладу на потертый прилавок купюру достоинством в 10 экю, забираю обувь и одариваю продавца лучезарнейшей улыбкой.
У азиата, что называется разрыв шаблона, он явно настроился на бескомпромиссный торг с гринго. А тут такой поворот.
- Бальсое сипасиба, бальсое сипасиба, - вот заладил, как испорченная пластинка. Китайский болванчик, это как раз про таких кадров.
Снимаю с крючка на стене элегантную кожаную шляпу. Отличная работа, приятная на ощупь светло-коричневая кожа, чуть загнутые широкие поля.
Вот только мерить шляпу я не буду, и если доведется встретить ковбоя в подобном головном уборе, руки не подам.
А то, потом руку не отмоешь. Не скажу, что шляпа именно женская, но представить вот это на мужике, особенно с недельной небритостью... Брр.
Опять вопросительно смотрю на продавца.
Китаеза улыбается и показывает две растопыренные ладони.
- Бальсое сипасиба, бальсое сипасиба, - продавец разрывается между необходимостью метнутся открыть передо мной дверь лавки и надеждой впарить что-нибудь еще. Разум побеждает жадность, - Бальсое сипасиба.
- И тебе нехворать, - выхожу на улицу, что там у нас дальше?
Чуть сбоку от галантерейной лавки приютилось недостроенное здание аптеки, если я правильно трактую красный крест на вывеске.
Ничего интересного, если вы не аптекарь или врач. Хотя, если вы аптекарь или врач, интересного тоже мало. Склянки с порошками, связки сухих трав, горшочки с остро пахнущими мазями, колбочки разноцветных жидкостей.
Ни аспирина, ни градусника, ни даже такой полезной штуки, как клизма.
А ведь между Северным и Южным Кхам нам навстречу аптекарский конвой попался.
Хотя, если Док имеет тут аптеку или больничку, ее надо рядом с офисом Ордена искать.
А тут, так сказать, аптечка для народа попроще.
Следующий ряд - различная электроника, от никому не нужных телевизоров, до спаянных местными умельцами радиостанций.
Тощий, высокий азиат с длинным хвостом сальных волос вскрыл снятую с затонувшего грузовика радиостанцию. Потыкал в потроха радиостанции щупом мультиметра, что-то долго рассматривал через большущую лупу. Затем минут пять совещался с толстяком, вынырнувшим из расположенной в задней части магазина мастерской. И, наконец, вынес вердикт - сто тридцать экю.
Сто тридцать экю за полувоенную радиостанцию, пусть и не рабочую - шутник однако.
Видя легкое замешательство Греты, подхватываю радиостанцию с прилавка и желаю продавцу богатства, процветания и не голодать.
Цена стразу удваивается.
Вот это уже теплее. Но...
- Грета, есть мнение, стоит проверить, сколько дадут за этот прекрасный аппарат в соседней лавке.
Девушка согласно кивает: - Веди, русский, я не разбираюсь в электронике.
Да я, в общем-то, это уже понял.
В соседнем магазине разговор тоже не складывается. А вот в следующем магазинчике, первый уведенный мною по эту строну хребта Кхам европеец, мельком глянул на рацию, раздел взглядом Грету, перевел взгляд на мою скромную персону. И предложил за рацию четыре сотни.